СОВЕТСКАЯ МИССИЯ ВЫПОЛНИМА

Вячеслав ФИЛИППОВ, историк, подполковник авиации
gazeta@ks.chukotka.ru

Воздушная трасса, по которой в годы войны из США в СССР было перегнано более 8 тысяч военных и транспортных самолётов, поставленных нашей стране союзниками по ленд-лизу, фактически работала как единое целое. Но всё же на ней можно выделить американо-канадский отрезок авиабаза Грейт-Фолс (штат Монтана) – Аляска и советский участок воздушной дороги Аляска – Красноярск, пролегавший над бескрайними просторами Северо-Востока страны и Сибири. Местом «стыка» двух частей авиамоста выступал город Фэрбанкс, где на аэродроме Ладд Филд происходила передача самолётов советской стороне и работала наша военная миссия.

ЛЁТНЫЕ КАДРЫ РЕШАЮТ ВСЁ
В номерах «КС» от 10 июля и 14 августа мы подробно рассказывали о работе американо-канадского участка, а также строительстве аэродромной ин-фраструктуры на советской стороне. Но не менее важной для АлСиба была деятельность советского Военного представительства в Фэрбанксе, которое начало свою работу в 1942 году.
К лету 1942-го строительство основных объектов – аэродромов на идущем через полстраны маршруте будущей поставки самолётов из США в СССР было в самом разгаре. Государственный Комитет Обороны СССР 1 августа 1942 года принял постановление № ГОКО-2132 об организационной структуре перегоночной трассы, получившей название Краснояр-ской. Из Главного управления гражданского воздушного флота она передавалась в подчинение ВВС Красной Армии, которым предстояло сформировать перегоночные полки, укомплектованные лётчиками истребительной и бомбардировочной авиации.
В них были направлены пилоты, штурманы и техники боевых подразделений с Западного, Юго-Западного, Брянского и Воронежского фронтов. В тыл откомандировывались лучшие, поскольку перегон в этот момент считался более важной задачей, нежели победы над врагом в небе.
Несколько экипажей бомбардировщиков перебросили с южной трассы (они с мая 1942 года перегоняли американские самолёты по маршруту Басра (Ирак) – Тегеран (Иран) – Кировабад (СССР)) в качестве инструкторов. Для комплектования экипажей транспортных самолётов был откомандирован лётный состав из авиагрупп гражданского воздушного флота и полярной авиации, имеющий большой опыт полётов в Сибири и на Дальнем Востоке.
Сроки подготовки лётного и технического состава были достаточно жёсткими: к концу августа формирование и обучение должно быть закончено. Готовность номер один – к 1 сентября 1942 года.

АЛЯСКА ВСТРЕТИЛА ШОКОМ
Но помимо организации перегоночных авиаполков на базе запасной авиабригады в Иваново приказом заместителя Наркома обороны СССР от 3 августа 1942 года № 00162 предписывалось «сформировать Военное представительство ВВС Красной Армии в Фэрбанксе…».
Что за структура на чужой территории? Военное представительство – группа специалистов – лётчиков, инженеров и техников для приёмки самолётов от американской стороны. По сути, это маленький форпост Советского Союза на территории США, к которому в течение нескольких последующих лет будет приковано внимание союзников – и официальных лиц и простого населения небольшого городка на Аляске.
Группа офицеров советской военной миссии по приёмке самолётов во главе с полковником Михаилом Мачиным прибыла на аэродром Ладд Филд 3 сентября 1942 года. Боевой лётчик Мачин не был профессиональным дипломатом, но если Родина прикажет…
Для наших офицеров, прямо скажем не избалованных комфортом и привыкших к работе в спартанских условиях, окружающее поначалу было почти шоком…
«…Прилетаем в Фэрбанкс, город небольшой, но аэродром очень оснащён, – вспоминал авиатехник Виталий Шевчук. – Бетонные плиты выложены, рулёжки хорошие. На аэродроме четыре больших чистых ангара. Все подсобные помещения под землёй, как в метро: большие туннели, покрашенные, освещённые хорошо. По ним из любой точки гарнизона можно попасть в любое место. Тепловая электростанция освещала и отопление давала на гарнизон. В гарнизоне – жилые помещения, все одинаковые, двухэтажные. Наверху ещё госпиталь, а остальное всё внизу. Нас встретили пустые ангары… Самолётов нет. Американцы говорят: «Давайте пройдём обучение». Дали инструкторов. Самый хороший инструктор был капитан Николай де Толли, хорошо говорил по-русски. Техников было мало, назначили два человека в истребители, два на бомбардировщики А-20 и пять человек на В-25. Каждый самолёт, пришедший с завода, должен был пройти профилактические регламентные работы. Они начинают раскрывать все лючки. Мы тут же с ними. Так и учились. Самолёты шли полностью укомплектованные и с боекомплектом. Полностью готовая машина, прямо садись – и на фронт. За сиденьем лётчика был комплект НЗ, утеплённый комбинезон, бензиновая горелка, сухое топливо, ракетница. Самолёты приходили уже с завода с нашей «красной звездой», иногда с рисунками и надписями в районе кабины».
Упомянутый Шевчуком праправнук русского фельдмаршала, героя войны 1812 года Михаила Богдановича Барклая де Толли, высокий 32-летний Николай де Толли всегда помнил, что он русский по происхождению, и с большим желанием общался с советским персоналом базы, стараясь помочь советским лётчикам освоить американскую технику. Оказывал помощь советским специалистам и командир авиабазы бригадный генерал Дейл В. Гаффни, причём благодаря ему советской стороне было передано много не предусмотренного планом поставок оборудования.
Например, аэродром Уэлькаль получил сборные щитовые дома для личного состава, спецавтотранспорт, бензиновые моторные подогреватели и многое другое.
Американские инструкторы высоко оценивали уровень компетенции советских лётчиков.
Как вспоминал один из пилотов-инструкторов в Фэрбанксе, русскому лётчику, чтобы поднять неизвестный ему самолёт в воздух, достаточно было услышать ответ (через переводчика, естественно) на четыре главных вопроса:
1. «Как запустить двигатель?»
2. «Какое максимальное давление и обороты двигателя на взлёте?»
3. «Как поддерживать температуру масла и охлаждающей жидкости?»
4. «Как обращаться с радиостанцией?»
Услышав ответы, лётчик садился в самолёт и взлетал.

ОТ КАТИ ИЗ КЛОНДАЙКА
Отношения между советскими и американскими военнослужащими были дружескими. Когда американская тяга к обмену сувенирами была утолена, а с нашей стороны удивление всему и вся сменилось на нормальное восприятие окружающей действительности, рабочий процесс стал похож на обычный конвейер. Каждый «винтик» знал своё место. Поначалу сильно мешало незнание языка. Две переводчицы – Елена Макарова и Наталья Фенелонова – носились как метеоры, забывая о сне и отдыхе. А ведь им нужно было не только обеспечить живое общение, но и переводить массу документов и технической литературы. Постепенно наши и американцы стали общаться на русско-английской смеси знакомых слов, подкрепляя это языком жестов.

Американское руководство авиабазы организовало для советских военнослужащих и развлечения. Всё-таки это была мирная территория… У радиоспециалиста Военного пред-ставительства в Фэрбанксе тогда инженер-капитана Романа Покровского (после войны ставшего генерал-полковником) сохранились фотографии с соревнований по лыжным гонкам, волейбольного турнира, торжественных обедов по случаю государственных праздников СССР и США, танцев в офицерском клубе и даже… из бассейна. Причём это никак не мешало кропотливому ежедневному труду по приёмке самолётов. Мы точно знаем эту цифру – в «Историческом формуляре 1-й Краснознамённой перегоночной авиадивизии» значатся 8094 самолёта, пролетевшие многотрудным маршрутом Грейт-Фолс –Фэрбанкс – Красноярск и далее отправленные на фронт.
Это было сотрудничество во имя победы над общим врагом всего мира – гитлеровским фашизмом. Американские лётчики и техники в Фэрбанксе и Номе искренне сопереживали своим советским коллегам. Они вкладывали в самолёты письма и записки с ободряющими словами, сувениры, шоколад, бутылки виски (бывали и такие случаи!). Да и сами самолёты с заводов нередко приходили с «говорящими» надписями на бортах. Широко известны фотографии знаменитого истребителя П-39 «Аэрокобра» с надписью на фюзеляже «Катя из Клондайка».

В следующем выпуске специального проекта, посвящённого работе воздушной трассы Аляска – Сибирь в годы ВОВ, мы расскажем о первом перегоне самолётов через Берингов пролив.

ИСКРЕННЕ НАШИ АМЕРИКАНЦЫ

Эмиль ЭГГЕРТ
gazeta@ks.chukotka.ru

Чтобы понять, как наши тогдашние братья по оружию относились к совместной миссии, лучше всего привести выдержку из заметки в ноябрьском номере 1944 года американского журнала «Северная Звезда» и два высказывания американских генералов – командиров авиабаз, теснее других контактировавших с советскими офицерами Военного представительства СССР.

Итак, журнал «Северная Звезда»:
«…На стене русского военного магазина в Ладд Филде висит огромная карта Восточного фронта. Или, скорее, того, что когда-то было восточным, так как большая часть военных действий сейчас передвинулась на запад, в районы, не отмеченные на карте. Слева от карты на стене нарисована стрелка и указывающая надпись «Берлин». Трасса Аляска – Сибирь внесла свой вклад в то, что эта карта уже устарела…».
А вот письмо командиру советской военной миссии Михаилу Мачину от командира авиабазы Ном генерала Эдвина В. Джонса:

«19 октября 1943 г., Ном, Аляска.

Дорогой друг полковник Мачин!
Мне особенно приятно было присутствовать на церемонии 14 октября 1943 года в Фэрбанксе, иметь возможность быть свидетелем торжества и аплодировать русским друзьям, получающим заслуженные знаки отличия.
Больше года я наблюдал этих доблестных лётчиков, перегоняющих американские самолёты из Фэрбанкса в Ном, из Нома в Сибирь и далее на Западный фронт. Всегда восхищаясь их искусством и отвагой, я был горд мыслью, что они будут иметь эти отличные самолёты, с которыми могут нанести удар по нашему врагу в Европе. Я также горжусь тем, что принимаю участие в деле снабжения нашего великого союзника – СССР оружием, чтобы разгромить и уничтожить врага – Германию.
Минувший год был боевым годом для товарищей по оружию в Номе. Мы не имели случая произвести ни одного выстрела по врагам нашей страны. Но всё равно этот год был весьма хорошо использован. Мы построили, оборудовали и защитили базу, являющуюся важным звеном в трассе, которая помогла усилить воздушную мощь доблестной Красной Армии!
Мы не произвели ни одного выстрела в Номе, но мы сделали всё возможное, чтобы ускорить доставку самолётов на советский фронт, где они могут быть использованы наилучшим образом.
Это был полезный год, так как он дал нам возможность познать, оценить и полюбить наших русских друзей и соседей через Берингов пролив.
Наша первая цель – уничтожить врага, но за этим главная наша цель – это мир, всемирный и настоящий.

Искренне Ваш бригадный генерал Эдвин В. Джонс».

Полковник Михаил Мачин вспоминал, что, когда он убывал с Аляски на фронт, командир авиабазы Ладд Филд генерал Дейл В. Гаффни обратился к нему со словами: «Я хочу, чтобы наша дружба продолжалась и после войны!». Жаль, что эти слова для наших стран не стали пророческими.