ПОСЛЕДНЕЕ ПИСЬМО С ФРОНТА

Сергей КАЛЯНКАУ,ветеран пограничной службы Российской Федерации
gazeta@ks.chukotka.ru

Я долго разыскивал информацию о своём деде Кергинто, уроженце Энмелена, связь с которым прервалась в 1942 году, когда он вернулся на фронт после ранения. И вот совсем недавно мне посчастливилось обнаружить данные о нём в изданной 15 лет назад Книге Памяти «Чукотка в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Очерки истории».

Мне было крайне важно почерпнуть новые данные о деде, это было моим долгом перед его памятью, ведь связь поколений не должна прерываться. За то, что имя Кергинто не потерялось, хотелось бы поблагодарить редактора и составителя книги Андрея Носкова, в своё время собравшего материал о наших земляках, сражавшихся на фронтах, и артели старателей «Полярная» и «Чукотка», которые профинансировали её издание.
Со слов моей бабушки Лидии Ятхаут, жены Кергинто, до войны дед был охотником, работал ликвидатором неграмотности в стойбище Ваалькатлен, что располагалось близ Энмелена, а на фронте стал пулемётчиком. По воспоминаниям односельчан, Кергинто отличался весёлым неунывающим характером. Активный и любознательный, он участвовал в деятельности избирательной комиссии, посещал местный драмкружок, готовил стенгазеты. Благодаря таким, как он, жизнь в селе, что называется била ключом.
Видя способности Кергинто, его отправили на учёбу в Анадырь, и оттуда же он был призван в армию. А бабушка осталась на руках с только что родившейся дочкой Тамарой – моей будущей мамой.
Бабушка вспоминала, как получила первое письмо от деда, уже с фронта, когда он был ранен и находился в госпитале. Он очень гордился тем, что является солдатом рабоче-крестьянской Красной армии.
«Твой папка – боец, понимаешь – боец!, – обращался он в письме к совсем ещё крошечнойдочке. – Как только поправлюсь, сразу пойду на фронт вновь. Надо отплатить фашистам, они ранят, убивают, опустошают, приносят горе и боль».
Ещё он писал, что поначалу ему было трудно стрелять в людей, но потом, видя, какое зло принесли фашисты на нашу землю, как они убивают его фронтовых друзей, сослуживцев, с которыми он только вчера ещё вместе смеялся, делил поровну хлеб и табак, вместе с которыми спал, накрывшись одной шинелью, он уже не колебался, представляя, что это не люди, а нерпы.
«Родные мои, только сначала было страшно, но мы так хорошо в них попадаем, бьём без промаха, целимся как в нерпу, – продолжал в письме Кергинто. – До 20 фашистов я считал, а потом, когда некогда стало, потерял счёт, скольких я уничтожил. Сейчас я ранен в ногу, но за меня не беспокойтесь. Вылечусь, пойду опять бить фашистов и не успокоюсь до тех пор, пока мы их всех не уничтожим!».
Дед в мирное время действительно был метким охотником. Без добычи домой никогда не возвращался, всегда приносил с собой добытых песцов, нерпу, и поэтому дома было всего вдоволь.
Как говорила бабушка, это было последнее его письмо, в котором он просил беречь дочку.
По полученной информации, дед пропал без вести в боях под Смоленском.
У Кергинто был брат Кертавтагин, работавший инструктором Анадырского райкома ВКП (б), который говорил, что если Кергинто погибнет в бою, он сразу встанет на его место.

И других лучших своих сынов отправил на фронт Энмеленский колхоз – Яттыргина, Анакава и Тенанто, который был вторым моим дедом. После разгрома фашистской Германии он сражался с японскими милитаристами на Дальнем Востоке и был награждён медалью «За победу над Японией».
Чукотка гордится своими сыновьями, отдавшими жизни в сражениях за Родину, свято хранится память о них и в нашей семье. Подвиг их бессмертен, а имена вместе с множеством имён других таких же героев навечно вписаны в летопись моей родной Чукотки.