Вспомним, как нелегки старые рюкзаки…

                                    Говорят, геологи – романтики,

                                    Только это, право, ерунда.

                                    Вы её попробуйте, достаньте-ка,

                                     Догадайтесь, где она, руда...

                                                               Владимир Макаров

Григорий ТЫНАНКЕРГАВ, геолог, пенсионер, отличник разведки недр
gazeta@ks.chukotka.ru

В начале апреля в России отмечается День геолога. Иногда он совпадает с Днём смеха, но поскольку этот профессиональный праздник не имеет фиксированной даты и приходится на первое воскресенье второго месяца весны, то в этом году он выпал на 2 апреля.

Сам я начал работать в геологии в 1958 году после окончания Магаданского горно-геологического техникума в Сеймчанской геолого-разведочной экспедиции Северо-Восточного геологического управления, а мой первый полевой сезон прошёл в Талалахской партии, работавшей на правобережье Омолона. С тех пор прошло много лет и порой удивляешься, насколько переменилась наша жизнь. Но как были нужны полезные ископаемые в то время для становления и развития СССР после победы над фашисткой Германией, так и сейчас Россия крайне нуждается в них. Проблема в том, что тогда в кратчайшие сроки были подготовлены тысячи геологов, и они сразу включились в большую работу, а сейчас, напротив, наблюдается не просто стагнация, а упадок отрасли.

Тем не менее День геолога никто не отменял, и его отмечают тысячи людей по всей стране и за её пределами. Сегодня мне хочется говорить не об изучении недр, а немного о другой стороне геологии – поэтической. Геология сама – вещь творческая, а те, кто ей занимается (тем более в таких местах, как Чукотка), всё-таки в той или иной степени – романтики. Да и сама работа в тайге или тундре, тесное общение с девственной природой нет-нет да и располагает к поэтическому созерцанию.

Свой след в словесном творчестве оставили, пожалуй, все геологи Чукотки: и старейшего в округе Чаунского районного геолого-разведочного управления, и появившихся позднее Анадырской геолого-разведочной экспедиции (ГРЭ), Восточно-Чукотской ГРЭ (пос. Эгвекинот), Шмидтовской ГРЭ, Провиденской ПГПП (Лаврентия). Кроме того, при всех горно-обогатительных комбинатах (Билибинский, Комсомольский, Ленинградский, Иультинский и Певекский) и угольных шахтах работали свои мощные геологические службы. К концу 80-х только на полевые работы выходили свыше 4 тысяч специалистов геологической отрасли. Среди них было немало одарённых людей, которые создавали свои стихи, поэмы, художественную прозу и публицистику.

Обо всех в газетной статье, конечно, не расскажешь, поэтому я чуть подробнее ос-тановлюсь на поэтическом творчестве геологов Сеймчанской (Анюйской) ГРЭ, где мне лично довелось работать.

К пласту их творчества я впервые прикоснулся в 1958 году после моего первого полевого сезона, когда на состоявшемся вечере полевиков собрался полный зал Дома культуры в Сеймчане. Со сцены молодые специалисты, выходцы из различных уголков СССР, читали свои стихи, а то и целые поэмы.

Характерной их особенностью было то, что все они так или иначе оказались связа-ны с профессиональной деятельностью, которая отражалась уже не в виде отчётов, а в художественной форме.

Вспоминаются, например, такие стихи Р. Тулиновой:

Пришёл однажды на Чукотку

Геолог лёгкою походкой.

Пришёл геолог, в позу стал,

Из сумки компас свой достал.

По склонам гор легко скакал,

Он мало ел и мало спал,

На речках гальку полоскал,

Он глыбы в рюкзаке таскал,

Искал, чего не зарывал, –

Он золото стране искал.

Пусть знает каждый наперёд:

Геолог золото найдёт!

Ты только прежде покажи,

Где это золото лежит!

Или строки из «Марша сеймчанских геологов», который написал Р. Фурдуй:

…Бредёшь кое-как, три пуда – рюкзак,

Устал, как чёрт, однако рад в душе и – горд:

Недаром сезон в тайге проведён,

Гордись, старина, – получит золото страна!

Иногда геологи откликались своим поэтическим творчеством на вполне конкретные исторические реалии, связанные с изучением и освоением недр северо-востока страны. Например, в 50-х годах Сеймчанская геолого-разведочная экспедиция, которой тогда руководил выдающийся специалист Константин Александрович Иванов, занималась геологоразведкой на Чукотке от низовьев Колымы до среднего течения реки Анадырь. Это место в то время было белым пятном. В 1954 году будущий лауреат Ленинской премии К. А. Иванов добился организации в составе тогда Сеймчанского районного геолого-разведочного управления Анюйской геолого-разведочной экспедиции с её первой базой в посёлке Зелёный Мыс, откуда началась организация широких поисков золота на Анюе, то есть на территории современного Билибинского района.

Позднее начальник Центральной геолого-поисковой партии Анюйской комплексной геолого-разведочной экспедиции Николай Незнанов откликнется на эти события поэтическими строками:

В далёких тех пятидесятых

Позвал на Анюй Иванов

Романтиков, душ фартоватых,

Стремящихся к славе юнцов…

Задачу поставил простую –

Найти золотое руно

В далёких чукотских просторах,

Где вроде бы скрыто оно…

Так, но уже в своей книге воспоминаний «Следы на снегу» описывает это время всё тот же Н. Н. Незнанов:

«В 1955 году началось капитальное обустройство Анюйской геолого-разведочной экспедиции в бассейне р. Большой Кэпэрвеем. Поначалу был построен посёлок разведчиков – Караль в 19 км выше устья одноимённого ручья; затем, после выбора места под аэродром, в его устье был заложен базовый посёлок экспедиции. Первая его улица, протянувшаяся вдоль взлётно-посадочной полосы, была названа Сеймчанской. В феврале 1956 года посёлок приобрёл имя – Билибино.

В Сеймчане из демобилизованных солдат, амнистированных бывших заключённых спешно формировались шурфовочные звенья, направлялись на Анюй. Как грибы, росли палаточные городки разведочных партий в долинах рек Мачваваама, Черынейвеема, Кварцевого, Алярмаута и, как грибы, умирали стоя, если прогнозы поисковиков не подтверждались. Но удач было больше – разведка набирала обороты…

1955 – 1956 годы стали началом массового геологического картирования необъятных анюйских просторов. Плечом к плечу – площадью к площади шли геологи-рекогносцировщики на белые пятна вокруг уже выявленных золотоносных узлов; геолого-съёмочные партии крупных масштабов детализировали находки предшественников, заверяли перспективы поисковыми шурфами, составляли геологические карты, научно обосновывая закономерности рудообразования, оконтуривали золотоносные ореолы по ручьям – звали туда разведчиков.

Уже в сезон этих двух лет из Сеймчана в поле выезжали более чем по 20 партий – оперативно были закрыты все белые пятна! Не всем из них везло, хотя укомплектованы они были энтузиастами, горящими жаждой открытий на неизведанной территории.

В 1956 году рекогносцировочные партии привезли сведения о наличии богатых ореолов золота Коральваама – Стадухинского (Дискин), будущих Баимского и Бургахчанского узлов, рудопроявления «Весеннего» (Клещев), бассейна р. Чимчемемеля (Петров), Орловки (Желнин), Люпвеема (Гусаров). Последующее среднемасштабное картирование этих территорий и более детальные поиски подтвердили их перспективность. Поисковики выявляли новые промышленные россыпи, намечали и оконтуривали новые золотоносные узлы. На них в последующие 30 лет велись детальные разведочные работы, подсчитывались запасы металла, шла его добыча». Кстати, именно на этот период пришёлся исторический пик добычи золота на Чукотке – 35,4 тонны в 1974 году.

Через десятилетия, уже уйдя на пенсию и оглядываясь на пройденный путь, Николай Незнанов напишет такие философские строки:

Так много лет так быстро пролетели.

В друзьях, в сынах чукотский замкнут круг.

Оставлен след в делах, и белые метели,

Окрасив волосы, позвали нас на Юг.

То грусть загонит в угол, то забота:

Как там, что там? Да справятся ль они?

А как друзья? Нечасто пишут что-то…

Как долго тянутся незанятые дни.

И мысли-птицы, памятью топорщась,

Тревожат сердце. Годы те ушли.

Легко сказать: «Давайте жить попроще!»,

Когда оставлены у пирса корабли.

А ещё меня сейчас, спустя столько лет, особенно трогают строки из «Песни о Билибино» геолога Анюйской ГРЭ Р. Тулиновой:

…Вспомним, как нелегки

Старые рюкзаки,

Вспомним когда-нибудь дебри глубокие

В пойме Анюй-реки…