НЕИЗВЕСТНЫЙ РЫТХЭУ

Юрия Сергеевича Рытхэу, книги которого изданы огромными тиражами и переведены на десятки языков, вот уже более 10 лет нет с нами, но на Чукотке до сих пор живёт немало людей, которые знали его лично. У многих из них остались уникальные воспоминания о писателе, которые не прочитаешь ни в одной официальной биографии. В сегодняшнем номере «КС» мы публикуем несколько таких историй, рассказанных бывшими и действующими журналистами «Крайнего Севера» – Иваном Омрувье, Михаилом Гермашовым и Юрием Прыговым.

ШУБА С ПЛЕЧА КЛАССИКА

Иван ОМРУВЬЕ

Историю начала моих взаимоотношений с Юрием Сергеевичем Рытхэу можно смело назвать нетривиальной. Так получилось, что сначала я познакомился не с самим писателем, а с его… шубой.
Это случилось ещё в 60-х годах прошлого века. Тогда я, совсем юный студент, учился на третьем курсе филологического факультета Ленинградского педагогического института имени Герцена.
В январе 1967 года после зимних экзаменов и зачётов в институте, я решил ехать в Ямало-Ненецкий национальный округ, где жила моя девушка, с которой в ту пору мы вместе учились. До Салехарда планировал добраться поездом, после чего предстояло на самолёте АН-2 лететь в посёлок Тазовский, где ждала Вера. Несмотря на свою молодость, я, как уроженец Чукотки, понимал, что еду на севера и мне нужно основательно утеплиться. Но, увы, хорошего зимнего пальто у меня в ту пору не было. Встал вопрос: что делать? И вот тогда один из моих земляков-студентов, Юрий Тегринкеу, брат известного сегодня педагога Ирины Гыргольнаут, предложил мне одолжить пальто у… Юрия Рытхэу, который в то время уже являлся известным писателем и жил в городе на Неве.
Я тогда совершенно не знал Юрия Сергеевича, хотя и читал его книги. Но поверьте, в предложении Тегринкеу не было ничего странного, поскольку в те годы нас объединял настоящий дух землячества, и мы были готовы помогать своим всем, чем только могли.
Адреса Рытхэу я, естественно, не знал. Но эта проблема оказалась легко решаемой: мой педагог чукотского языка Петр Иванович Инэнликэй (о нём «КС» подробно рассказывал в прошлом номере) по телефону сообщил мне точное место жительства писателя.
Помню перед дверью квартиры Рытхэу я ещё некоторое время постоял – всё-таки он уже тогда был большой литературной величиной и всё же, как ни крути, мы не были знакомы. Наконец, собравшись с духом, я позвонил. Дверь открыла красивая женщина европейской внешности (потом Петр Иванович рассказал, что это жена Рытхэу – Галина). Я немного замешкался, и она, предваряя мой вопрос, приветливо спросила:
– Здравствуйте, вам кого – Юрия Сергеевича?
– Да его.
– Юрий Сергеевич в командировке в Париже.
Что мне оставалось делать? Уйти? Но я, набравшись решимости, изложил свою проблему. Проще говоря, сказал ей напрямую, что хотел бы попросить земляка одолжить мне какую-нибудь тёплую верхнюю одежду.
– Ну, по этой части мы и без Юрия Сергеевича что-нибудь придумаем, – улыбнулась женщина и исчезла в глубине прихожей. Вскоре она появилась, держа в руках шубу.
– Подойдёт? Если да, берите, и возвращать не надо, – добавила она.
Шуба оказалась слишком широкой для меня, но выход в общежитии студентов подсказал всё тот же Юра Тегринкеу, который посоветовал перешить пуговицы. Так я и сделал, и уже через день мчался на поезде в сторону Салехарда. Увы, но сразу по приезду в город, задула пурга, и никакой «аннушки» не было. В итоге через пять суток мне пришлось возвращаться в Ленинград – в шубе Рытхэу.
…Спустя многие годы, я вспомнил этот забавный эпизод из моей далёкой студенческой молодости. Но если вдуматься, то этот случай по своему характерен, поскольку он показывает ту теплоту отношений, которая связывала нас, северян, по тем или иным причинам оказавшихся на материке.
А с Юрием Рытхэу лично я познакомился намного позже. Это было уже в 80-х годах, когда он приезжал на Чукотку читать курсы для молодых литераторов.

НА «ТЫ» С ЧИТАТЕЛЕМ

Михаил ГЕРМАШОВ

Писатель Юрий Рытхэу изрядно поездил по миру. Но всё же манила его родная Чукотка. Прилетая в Анадырь, он всегда приходил в редакцию окружной газеты, завораживая нас рассказами о своих путешествиях.
В поездках по Чукотке Юрий Сергеевич много встречался с земляками. Его собеседники – люди разных профессий. Писатель умел выслушать каждого, будь то охотник, оленевод или человек творческой профессии. При этом разговор нередко заходил о героях его произведений, потому что Рытхэу на Чукотке читали.
Моё знакомство с Рытхэу состоялось во время в очередной командировки в Провиденский район в апреле 1968 года. Там, в редакции газеты «Полярник», на печатной машинке отстукивал очередной материал для «Советской Чукотки» Альберт Мифтахутдинов, тоже самобытный писатель. Недолгое время он находился в районе в должности собкорра окружной газеты. Альберт и поэт Станислав Дорохов – также сотрудник «районки» – познакомили меня с Юрием Рытхэу. А через два дня мы с ним отправились в древнее поселение эскимосов Старое Чаплино, длинной косой врезающееся в море. Недалеко прирастало новыми маленькими домиками на одну семью село Новое Чаплино. Семьи морских охотников получали здесь жильё, постепенно переезжая с обжитого места. Наша поездка продлилась четыре дня, после чего мы с Рытхэу вернулись в Провидения.
Позже у меня были разные встречи в командировках, а также совместные поездки с писателем.
Но наиболее сильно запомнился эпизод, который произошёл в Анадыре – встреча Юрия Сергеевича с, пожалуй, самой большой почитательницей его творчества Ольгой Александровной Дропежиновой – мамой журналистки Инессы Гурченковой, отработавшей в «Советской Чукотке» три десятилетия. Жили мы в одной коммуналке, поскольку в 60-е годы с жильём в Анадыре было трудно. В трёхкомнатной квартире деревянного дома Инесса с мамой и дочерью Ирой располагались в двух комнатах. Мне от редакции выделили третью.
В то время я только становился северянином, поэтому о Чукотке знал не так уж и много. Видя это, Ольга Александровна нередко читала мне вышедшие в свет романы и повести Рытхэу. Ей было уже за восемьдесят, целыми днями она оставалась в квартире одна и за чтением коротала время. Порой она доставала весьма интересные публикации. Например, у неё была самая первая книга Рытхэу «Люди нашего берега», причём с автографом самого писателя, которого она почитала. Как-то она обмолвилась, что мечтала бы хоть раз увидеть живого Рытхэу.

И вот в один из очередных приездов в Анадырь, два журналиста Магаданского телевидения, Юрий Рытхэу и я отправились в стойбище оленеводов канчаланской тундры. Отработали, вернулись в Анадырь. С Рытхэу договорились – вечером идём ко мне в гости. Пока я на кухне готовил ужин, Юрий Сергеевич листал журналы в моей комнате. Мои хлопоты на кухне, как частенько бывало, шли параллельно с разговором с Ольгой Александровной. Собеседником она была интересным – словоохотливым. И вдруг на кухне появляется Юрий Сергеевич и спрашивает: «Помочь?». Ольга Александровна взглянула на него и оторопела. Полушёпотом спрашивает:
– Миша, это Рытхэу?
– Да, он самый, – отвечаю.
Она взяла его за руку, спрашивала, говорила очень эмоционально. Мне, конечно, не хотелось прерывать их оживлённый разговор. Было видно, что и Юрию Сергеевичу по душе это общение, ведь перед ним оказался настоящий знаток и ценитель его творчества.

МАСТЕР СЛОВА, МАГ ОБЩЕНИЯ

Юрий ПРЫГОВ

У Юрия Сергеевича Рытхэу было немало положительных качеств, но лично мне одно из них нравилось больше других – способность собрать людей вместе, заинтересовать событием, темой, необычным взглядом на вещи. Его можно смело назвать магом общения. К нему не зарастала тропа коллег, земляков и единомышленников. Даже начальство разного ранга испытывало симпатию к человеку, вносившему свежую струю в общественную и культурную жизнь. Этот водоворот обмена эмоциями, знаниями, впечатлениями от пережитого и прочитанного захватил и меня, сначала на Чукотке, которую большой прозаик никогда не забывал, а потом и на второй его родине – в Санкт-Петербурге. Дача Юрия Сергеевича в местечке Грузино стала точкой притяжения для многих заметных на литературном небосклоне фигур, а также просто друзей и хороших знакомых.
Но сначала был памятный 60-летний юбилей в селе Лаврентия, рядом с родным Уэленом, на котором посчастливилось побывать и мне. Рытхэу, кстати, частенько отмечал свои круглые даты в кругу тех, кто охотился на китов, выпасал оленей. Он ценил земляков, их быт, обычаи и культуру. На том юбилее танцевальную и песенную одарённость коренных жителей ярко продемонстрировала известная собирательница фольклора, основатель клуба «Етти» Маргарита Сергеевна Глухих, чей ярар звал нас всех разделить радость большого события. Мастера косторезного искусства подготовили целую экспозицию своих работ. Ну, а праздничный стол ломился от блюд национальной кухни. Юрий Сергеевич со свойственным ему юмором вспоминал свою молодость, рассказывал о том, как он постигал азы рабочей профессии в лаврентьевской типографии.
Доводилось мне бывать и на даче в Грузино, где собирались очень неординарные люди. Сюда, на рюмку чая, заходили известные писатели – резкий и властный Виктор Конецкий, ироничный Фазиль Искандер, утончённая Белла Ахмадуллина, Илья Штемлер, которого называли советским Артуром Хейли. Попав первый раз в эту колоритную компанию, я сразу стал свидетелем обсуждения сложной темы – какой религии стоит отдать предпочтение. Много любопытного мы услышали из уст хозяина, который обнаружил основательные знания Библии, Корана и других священных книг. Своё мнение высказывали и северяне, земляки Рытхэу, филолог, знаток чукотского языка Идея Куликова и собиратель песенного фольклора, общественный деятель Зоя Тагрина. Темы в гостеприимном доме Рытхэу постоянно варьировались в отличие от меню, где непременно присутствовал греческий салат и запечённые в духовке мясо с картофелем.
Из встреч с Юрием Сергеевичем запомнился и другой юбилей в 2005 году, когда писателю исполнилось 75 лет. По месту (а это был Шуваловский дворец) и составу гостей он стал заметным событием в общественной жизни Северной столицы. На юбилее присутствовали губернатор Санкт-Петербурга Валентина Матвиенко, писатель Даниил Гранин, депутаты законодательного собрания, общественные деятели, популярные артисты. Поздравительные телеграммы прислали президент Владимир Путин, и, конечно, губернатор Чукотки Роман Абрамович. В огромном зале звучал ярар, а на сцене артисты ансамбля «Северное сияние» из института народов Севера исполняли национальные танцы. Рытхэу встретили шквалом аплодисментов, на что писатель с присущим ему юмором заметил, что необходимо крепкое здоровье, чтобы выдержать такой натиск публики…

Однажды у нас произошла любопытная беседа в просторной квартире на Суворовском проспекте Питера. Кстати, в ней меня поражали огромный писательский стол с внушительной лампой и коллекция древнего холодного оружия. В тот раз Юрий Сергеевич пребывал в отличном настроении, поскольку он закончил работу над очередным литературным произведением, и готов был рассказать подробней о своей коллекции клинков.
– Вот этот меч привезён из Судана, эта сабля из Турции, – охотно делился он.
А когда мы пили на кухне кирпичного цвета чай, я заметил на столе чукотский нож пекуль, очень удобный при резке мяса, а на антресолях – меховую одежду и торбаса.
Перехватив мой взгляд, Рытхэу со своей неизменной улыбкой заметил, что северная амуниция доставлена из Анадыря на тот случай, если на Балтике внезапно похолодает. Иногда я думаю, как можно охарактеризовать Рытхэу в двух словах. Человек мира? Да, он поколесил по свету, читал лекции в университетах США, а его книги можно найти в библиотеках Швейцарии, Голландии, Вьетнама. Роман «Иней на пороге» в Германии стал бестселлером. Но в то же время Рытхэу помнил о своих корнях и не терял связи с родной землёй. Не случайно канадский писатель Фарли Моуэт считал, что именно его другу и коллеге принадлежит первенство в мировой литературе в раскрытии внутреннего мира аборигена.