ОДИН ГЕОЛОГ В ПОЛЕ ВОИН

Сергей ВАСИЛЬЕВ
vasilev@ks.chukotka.ru

Чукотка занимает одно из первых мест по добыче золота в стране и входит в число территорий, обладающих самыми большими запасами золота. Однако по объёмам геолого-поисковых работ округ никак нельзя назвать лидирующим. Почему и чем в будущем чревата подобная ситуация? На этот и другие вопросы мы попросили ответить профессионального геолога, более 40 лет работающего на Чукотке, руководителя предприятия «Георегион» Вадима ЛЕБЕДЕВА.

РАЗМОРОЗИЛИ МЕСТОРОЖДЕНИЯ
– Вадим Вениаминович, Чукотка в последние годы показывала высокий уровень добычи золота. На ваш взгляд, за счёт чего это произошло?
– Пока не могу привести статистику этого года, который ещё не завершён, но думаю, что с уровня второго-третьего места в России и первого на Дальнем Востоке Чукотка не уйдёт. Округ является крупнейшим золотодобывающим субъектом в стране. Почему мы добились таких высоких показателей и пока удерживаем их? С одной стороны, нам сильно повезло с тем, что открытые на Чукотке богатые месторождения были до недавнего времени заморожены. Например, рудник «Каральвеем», который долго не могли ввести в эксплуатацию, хотя его запасы были подсчитаны ещё в 1970-х годах. Не эксплуатировалось месторождение Майское, слабо работали на Двойном. А о Куполе вопрос долгое время вообще не стоял. Поэтому очевидно, что программа развития минерально-сырьевой базы, созданная при Романе Абрамовиче и основанная на количественной оценке уже имеющегося ресурсного потенциала Чукотки, сработала.
Существенный вклад в подготовку данной программы внёс и Георегион. За счёт средств окружного бюджета мы составили карту полезных ископаемых Чукотки. На её основе по заказу администрации Чукотки была создана карта минерально-сырьевого потенциала округа. Она-то и легла в основу программы развития имеющейся минерально-сырьевой базы. В результате округу удалось заинтересовать инвесторов.
– То есть мы обеспечили взрывной рост добычи золота за счёт ранее открытых месторождений?
– Да, но роль инвесторов, которые вложили большие средства в подготовку к эксплуатации уже известных месторождений, ни в коем случае нельзя недооценивать. Например, золоторудное месторождение Купол имело репутацию малоперспективного, ресурсы его оценивались в 9 тонн. Потом для достижения инвестиционной привлекательности пришлось привлечь данные по сходным объектам и сделать модель месторождения на 32 тонны. Именно под эту модель получил лицензию первый недропользователь. Ну а далее, при вложении в разведку серьёзных инвестиций золотодобывающих компаний, месторождение стало уникальным не только на Чукотке, но и в мировом масштабе, поскольку его запасы практически в тех же контурах выросли на порядок. Примерно то же случилось и с Двойным.
Ещё один интересный золоторудный объект – Каральвеем, хотя, с моей точки зрения, ситуация на нём сложная. В советское время была разведана только верхушка месторождения, которую уже практически выбрали. А сколько там на самом деле руды залегает? Сейчас недропользователь за счёт своих средств продолжает доразведку. Но такая система, когда перспектива добычи за счёт доразведки просматривается на год-два, не имеет прочного будущего. Конечно, так можно просуществовать и 20 лет, но это пока золото в цене.
Ещё одно старое месторождение Чукотки – Валунистое. Сегодня горнодобывающее предприятие на нём вышло из кризиса и стабильно работает. Но всё это, повторяю, день настоящий. Запасы богатых месторождений закончатся быстро. Из гарантированных на долгую перспективу у нас пока есть только месторождение Майское. Оно, учитывая запасы и темпы отработки, будет работать ещё долго.
Тем не менее для меня неоспорим главный тезис. Чукотка прошла стадию снижения уровня золотодобычи из-за завершения отработки россыпей. Сейчас округ – один из самых передовых регионов России по современной технологичной добыче золота из рудных месторождений.

ТОР ДАСТ ТОЛЧОК
– Несмотря на высокий уровень золотодобычи, мы отстаём от своих соседей – Магаданской области и Якутии – по темпам геологического изучения недр. Не видите ли здесь проблемы?
– Безусловно, это проблема, потому что воспроизводство минерально-сырьевой базы необходимо, особенно при интенсивной её эксплуатации. В чём причины нашего отставания в сфере геологии? Во-первых, исключительно слабо развитая транспортная и энергетическая инфраструктура, которая может быть задействована при вовлечении в эксплуатацию новых месторождений. Поэтому при распределении бюджетных средств на геологоразведку приоритет имеют Магадан и Якутия. А для Чукотки ставятся особые условия. Дескать, обоснуй ещё один Купол – дадим деньги, а с обоснованием месторождения с низкими содержаниями, как тот же Форт-Нокс на Аляске, или относительно невысокими запасами можешь не приходить. Беда в том, что Купол случается раз в 100 лет, а то и реже. Но работать можно и на мелко-средних месторождениях. Хороший пример – Валунистое. Рудник начинался с запасов всего лишь 7,9 тонны золота. Потом появилась автодорога, ЛЭП, и вот уже не 8, а 14,8 тонны золота добыто. Вывод напрашивается простой. Любое месторождение золота может быть рентабельным. Завоз на него можно сделать по зимнику, а вывоз нескольких тонн продукции – элементарная задача. А что делает наше Федеральное агентство по недропользованию, то бишь Роснедра? Деньги дают только под гиганты, остальное – не федеральный уровень. Ну вот и есть у нас два гиганта – месторождения Наталка в Магадане и Сухой Лог в Иркутской области. Золота там не добывают, и вряд ли будут добывать. Сейчас ситуация такая сложилась, что Москва даёт нам деньги только под богатые месторождения. Но где их искать, если таких в целом мире и сотни не наберётся? Роснедра считает, что мы должны находить месторождения с содержаниями 15 граммов золота на тонну руды для подземной добычи и 6 граммов – для открытой. Но такая задача практически не решаема, за редким исключением типа Двойного или Купола. Суть в том, что во всём мире геологические поиски считаются сверхрискованным делом. Грубо говоря, из 10 геологических объектов только один себя оправдывает. Но если не рисковать, то можно остаться вообще без золота!
Якутия и Магадан получают в разы больше средств на геологоразведку, так как у них требования к объектам почти в пять раз ниже, чем на Чукотке. Соответственно, они утверждают прогнозные ресурсы, передают вновь открытые золоторудные объекты недропользователям, но часто с нулевым эффектом. По отчётности у них всё прекрасно. Прирост ресурсов на рубль федеральных инвестиций выполняется, но как добывали эти субъекты большую часть золота из россыпей, так и добывают. А на Чукотке весь накопленный потенциал уже распределён, и недропользователям нечего предложить, кроме гипотетических объектов, куда инвестор вряд ли пойдёт. Все изученные ранее объекты мы передали, а на других не работали, не дали нам денег…
– Какую-то безрадостную картину вы нарисовали…
– Ну, не всё так плохо. На самом деле очень отраден тот факт, что сегодня Правительством РФ утверждена «Территория опережающего социально-экономического развития «Беринговский», ядро которой составят месторождения Беринговского каменноугольного бассейна. Но к этой зоне фактически прирезаны Анадырь и западная часть Анадырского района. По факту туда попали несколько очень перспективных с геологической точки зрения территорий. Это и хребет Пекульней с золотыми и медными проявлениями, и Канчалано-Амгуэмская золотоносная зона с рудником «Валунистый», и Моренная площадь, которая расположена на севере Пекульнея. С учётом того, что ТОР предусматривает серьёзные льготы и преференции, эти территории можно вовлечь в работу и получить положительный эффект. Мы также давно хотели войти в Золотогорье, но не получалось. Там известны канавы, где содержания – полграмма золота на тонну при мощности 185 метров. Если их изучить на современном технологическом уровне, то там может быть 2 и более грамма на тонну. А это уже параметры месторождения Форт-Нокс на Аляске (не путать с одноимённым хранилищем американского золотого запаса! – Прим. ред.). Напомню, что компания «Кинросс» на этом месторождении стабильно добывает около 10 тонн золота в год.
Есть ещё и малоисследованные объекты в районе Валунистого, где изучены только поверхностные слои. Одним словом, наличие на Чукотке территории опережающего развития позволит нам обосновывать необходимость выделения федеральных средств на проведение работ.

НАДЕЖДА НА КАМЕННЫЙ ПИК
– Заканчивается полевой сезон для вашего предприятия. Чем именно занимался Георегион в этом году?
– Сейчас у нас работает два поисковых отряда. Самый большой объект – это Каменный Пик, который находится примерно в 150 км от Мыса Шмидта. Там выпал снег, работать трудно, но приходится. Хотя в былые годы для геолога снег не был помехой, мы работали круглый год. Что касается Каменного Пика, то он может стать «восходящей звездой», а может, и нет. Это новый тип объекта, мы к таким не привыкли. Каменный Пик – объект, сопоставимый по своим особенностям с месторождением Форт-Нокс в США. Там одним карьером перерабатывается большое количество руды, среди которой много пустой, но много и золотоносной. Объект непростой, одно название чего стоит, и ранее там серьёзно никто не работал. Так что работы ведутся с нуля, по их результатам будет видно, насколько богато это месторождение. Находится он примерно в 150 км от Мыса Шмидта, и добираться до него сложно.
Небольшая геологическая партия вернулась в августе из Провидения и ещё одна – с Пекульнея. Также вернулась Олептытынская партия, которая работала возле месторождения Пламенного. Руда там есть, но не золотая, а вероятно, серебряная. Так что имеет смысл продолжать работу. Наконец, ещё одна партия, недалеко от Конергино, заканчивает работы. В общем, география поисков большая. Вот только, к сожалению, из-за позднего начала сезона, мы не смогли поработать в Билибинском районе, хотя там есть полевые задачи, которые надо решать. Отложим на следующий год. Всего в этом году у нас пять объектов региональных работ.

Справка «КС»

Вадим Вениаминович Лебедев недавно отметил своё 65-летие. Окончив в 1972 году Пермский государственный университет по специальности «геологическая съёмка и поиск месторождений полезных ископаемых», по распределению был направлен в Анадырскую геологоразведочную экспедицию на должность геолога и стал вскоре начальником отряда.
В 1987–1993 годах работал начальником Центральной геолого-геофизической партии, ведущим геологом геологического отдела, заместителем директора по геологии.
В 1993–1996 годах трудился в должности главного геолога компании «Чукотское Золото», где занимался вопросами вовлечения в эксплуатацию техногенных россыпей золота, разработкой технико-экономического обоснования освоений месторождений Майское, Купол, Клён. В 1997 году назначен директором государственного предприятия «Георегион», затем – генеральным директором ОАО «Георегион».