Сотрудничество под страхом смерти

Андрей НОСКОВ
gazeta@ks.chukotka.ru

Когда в 1923 году после разгрома белобандитов стало окончательно понятно, что советская власть прочно утвердилась на Чукотке, остро встал вопрос о необходимости обеспечения испытывающего острую нужду населения продовольствием и другими необходимыми товарами. Однако сломить монополию иностранных торговцев, которые хозяйничали на всём северо-востоке страны, было совсем непросто, по крайней мере, все предыдущие попытки оказывались безрезультатными. Ставку тогда решено было сделать на местных предпринимателей путём привлечения их на свою сторону.

Американцы облюбовали чукотское побережье и безраздельно хозяйничали на нём ещё в XIX веке. Они вели меновую торговлю с местным населением, поставляли сюда в большом количестве «огненную воду», спаивая чукчей и эскимосов, за бесценок скупали у них пушнину и моржовую кость, с огромной выгодой потом перепродавая в США.

В частности, об этом в своих заметках писал российский этнограф барон Гергард Майдель, объездивший Чукотку вдоль и поперёк: «…американцы имеют другую приманку, против которой азиат редко в состоянии устоять и которую вовсе нельзя получить на Анюе, – это водка. Эту отраву они возят с собой в значительном количестве и пускают её в обращение, к несчастью, с большим успехом. Благодаря ей погиб или, по крайней мере, обеднел уже не один чукча».

Здесь следует отметить, что русский царь строго-настрого запретил своим подданным привозить на Чукотку спиртное и продавать его коренному населению, поэтому алкоголь сюда везли контрабандой. Так, американцы, приезжая в стойбище, сначала щедро одаривали тундровичек бусами, зеркалами, стальными иглами и прочим товаром, необходимым в быту и хозяйстве, мужчинам же для начала предлагали хлебнуть виски и лишь после этого приступали к торгу. Историк Борис Горовский отмечал в 1914 году, что за ведро спирта можно было обменять пушнины на 100 рублей – деньги по тем временам немалые. В результате целые поселения оставались буквально без средств к существованию.

Подтверждал это в книге «Арктический торговец» и американец Чарльз Мэдсон, писавший буквально следующее: «Торговля спиртным на Севере является одной из самых безобразных страниц в отношениях между белыми и коренным населением. Подобное варварское отношение имело мимолётную выгоду и не приносило длительного дохода, потому что чукчи утрачивали доверие к заезжим купцам и не желали более иметь с ними дел».

Барон Майдель также отмечал, что жалобы на хищничество американцев, выбивавших китов и морзверя на побережье Чукотки и «травивших чукчей водкой», начали поступать на имя генерал-губернатора Приамурья Николая Муравьёва-Амурского. В результате тот направил к берегам Чукотки крейсер, что дало лишь временный эффект, после чего положение дел ещё более ухудшилось, и «развращающий образ действий снова получил широкое распространение».

Торгуя на Чукотке в течение многих лет, американцы чувствовали себя здесь вполне уверенно. Однако пытались развернуться здесь и канадцы, прежде всего Hudson,s Bay Company. Известному американскому торговцу Олафу Свенсону и вышеназванной компании продавали либо намеревались продать свой бизнес русские купцы.

Самому Свенсону принадлежала шхуна Chukotek, на которой он беспрепятственно совершал вояжи из США на Чукотку и которую часто можно было встретить близ Провидения в бухте Эмма, при этом не встречая русские суда и военные корабли.

Здесь же, в Провидения, обосновался ещё один торговец – Томсон, который вёл торговлю в течение 18 лет, то есть с начала ХХ века. Однако из-за боязни власти большевиков, начавших наводить порядок, в том числе и в торговле, намеревался передать дела компании Hudson,s Bay, которая, по словам того же Томсона, должна была открыть по всему полуострову и в Анадыре 14 магазинов, фактически сосредоточив всю торговлю в руках англо-американцев.

Действительно, иностранцы, как правило, умели договариваться друг с другом, разделяя сферы влияния и доходы. Тем более что власти были далеко, присмотра за краем со стороны государства никакого не было – делай что хочешь, и никто тебе не указ!

О том, кто именно вёл торговлю на Чукотке в эти годы, оставил записи Василий Борейша, который занимался здесь геологоразведочной деятельностью: «В настоящий момент торговля на Чукотском полу­острове сосредоточилась в следующих руках: на мысе Сердце-Камень торгует норвежец Олсен и Воол (Волл. – Прим. «КС»); на посту Дежнёва торгует австралиец Чарльз Карпентер и осетин Караев (один из самых крупных местных торговцев), но последний торговлю свою, после двукратных ограблений (на Колыме и в Анадыре), решил ликвидировать, передав компании Гудзон-Бэй; в Яндыгае торгуют ингуш Магомет Добриев и осетин Караев (торговлю ликвидируют); в селе Лорино (в 21 милях южнее Яндыгая), состоящем из 13 юрт, торгуют осетин Габисов и американец Свенсон; в селе Аканин (Аккани. – Прим. «КС») между Яндыгаем и Лорином торговля в руках Габисова; в 25 милях южнее Лорина торгует норвежец Джонсон; в бухте Эмма торгует эстонец Томсон, предполагающий осенью передать дело Гудзон-Бэй и уехать в Эстонию, и Союз Камчатских Кооперативов; на мысе Беринга торгуют американец Свенсон и осетин Караев; в селе Меечкин и в заливе Святого Креста вся торговля, бывшая в руках русского Лозинкина, из-за боязни большевиков в текущее лето перешла к американцу Свенсону».

Так продолжалось до 1919 года, когда к власти на Чукотке пришёл Первый Ревком во главе с Михаилом Мандриковым, начавший наводить порядок в этой сфере. Однако завершить эту работу не позволили трагические события Гражданской войны, которая в полной мере затронула и Чукотку, о чём «КС» рассказывал в предыдущих публикациях цикла, приуроченного к 95-летию округа. И лишь когда власть на Камчатке, в состав которой в ту пору входил наш край, снова оказалась в руках Советов, губревком, крайне нуждавшийся в людях даже более-менее лояльных, предложил им сотрудничество. Одним из них оказался Фёдор Караев, который вместе с братом вёл торговлю на Чукотке и возил товары для населения на шхуне Polar bear («Полярный медведь»).

Именно так, «под страхом смертной казни», Фёдору Ивановичу Караеву в поступившем в Анадырь телеграфном сообщении Камчатского губревкома за подписью председателя Савченко от 23 декабря 1922 года предписывалось принять назначение на должность уполномоченного по Анадырскому уезду и Чукотскому полуострову: «Впредь, до прибытия в Анадырь назначенного уездного ревкома с военной силой и вступления его в управление уездом, вам вменяется в обязанность под страхом смертной казни безотлагательно приступить к организации в Анадырском уезде и Чукотском полуострове надёжной охраны из местного населения, принять решительные меры к охране ценностей и задержанию белобандитов, бежавших с награбленной пушниной из Колымского края, которые намереваются пробраться через Берингов пролив в Америку. Примите меры, чтобы радио было снабжено в достаточной степени керосином и топливом. Связь прекращаться ни в коем случае не должна. Помощником вам назначен Кривыцын, которого разыщите и привлеките к работе. Чаще информируйте».

Торговля у братьев Караевых в наших краях за долгие годы была поставлена на широкую ногу, они давно нашли общий язык с чукчами и эскимосами, которые охотно вели товарообмен. Большим спросом у коренного населения пользовались металлические изделия, оружие, патроны, порох, керосин, табак, чай, сахар, ткани и всё та же «плохая вода» – «экимыл», как называли здесь спиртное.

С окончательным установлением на Чукотке советской власти, в январе 1923 года, в Ново-Мариинске (будущем Анадыре) было создано Управление уполномоченного Камчатского губревкома, в задачи которого входило снабжение огромной территории жизненно важными товарами. Одновременно работникам Управления предписывалась организация борьбы с белобандитами, которые стремились через Чукотку уйти на Аляску, предварительно ограбив и местное население, и торговцев.

Караев, возглавивший в Ново-Мариинске Управление уполномоченного губревкома, работал в тесном взаимодействии с большевиками, прибывшими сюда ещё в 1919 году товарищами Бурком, Пересвет-Солтаном, Завериным, Куценко, Кривицыным, Рыбачуком, которые уже имели военный и административный опыт.

Членами РКП(б) стали также командиры партизанских отрядов, осетины – уроженцы Терской области Дзабаев, Проняков, Цораев, Абагаев, Кибизов, Тавасиев. Ещё до революции в поисках лучшей доли они уехали на заработки в Сибирь, а затем и в США, где вошли в Союз «Индустриальные рабочие мира» – революционную организацию американского пролетариата. В 1917 году её члены написали письмо Ленину: «Ваша борьба по самому своему существу – наша борьба, ваша победа – наша победа…».

Раньше, в 1910 году, Георгий Захарович Кибизов возглавил стачку и в течение четырёх месяцев руководил вооружённой борьбой рабочих в Сиэтле. Естественно, что американское правительство не могло с этим смириться, и в 1912 году он вынужден был уехать на Чукотку. В 1920 – 1921 годах произошла его встреча с земляками Дзабаевым, Тавасиевым и Абагаевым.

Вместе с ними Фёдор Караев повёл борьбу с иностранной экспансией в Анадырском уезде. 31 октября 1923 года были реквизированы товары, фактории и склады фирм, активно сотрудничавших с белогвардейцами. В их числе оказались объекты небезызвестного американца Олафа Свенсона и японской компании «Арай-Гуми», которые, по сути, держали под товарным контролем всю территорию, завозя сюда большое количество спиртного и покровительствуя хищнической добыче морзверя и пушнины.

Только в 1924 году спиртного было конфисковано на 4119 золотых рублей, а год спустя – уже на 10 495! В связи с чем Анадырский уездный ревком принял постановление об усилении борьбы с контрабандным ввозом спиртного на прибывающих судах.

В апреле 1924 года губ­ревком начал борьбу и со скупщиками пушнины, которые бесконтрольно вывозили её за пределы края и сбывали по спекулятивным ценам. Одновременно были поставлены на учёт товары русских и иностранных фирм для оказания медицинской и продовольственной помощи голодающему населению Анадырского уезда.

После того как власть Советов окончательно утвердила свои позиции на Чукотке, компания Hudson,s Bay заключила в 1923 году договор с Дальвнешторгом о монопольном праве торговли на Чукотке, однако уже в 1924 году он был расторгнут. Советская власть окончательно установила на торговлю свои права и правила.

Подготовил Александр АНДРЕЕВ
gazeta@ks.chukotka.ru

В 1923 году Дальревком за неимением других вариантов передал снабжение Камчатки и Чукотки акционерному обществу Hudson,s Bay, которое обязалось завозить товары и продовольствие с наценкой не выше 20 %. Договор носил временный характер и имел целью окончательный уход с территории России иностранных торговцев. Впрочем, фирма договор выполнять не спешила, за что и была изгнана.

В Анадырь Hudson,s Bay завезла всего треть товаров от заявленного объёма, чего хватило лишь до декабря 1923 года. Оставлял желать лучшего и ассортимент. Ну а что касается стоимости, то тут иностранные торговцы вообще превзошли все мыслимые и немыслимые нормы, взвинтив цены аж на 200 %! Дальвнешторг обязал фирму доставить недостающий объём товаров, а через год договор с ней был расторгнут окончательно.

С этого момента, как отмечается в книге «История Чукотки с древнейших времён до наших дней» под редакцией Николая Дикова, край должно было снабжать специально созданное для этого Охотско-Камчатское рыбопромышленное акционерное общество (ОКАРО), учредителями которого стали государственные промышленные и торговые учреждения и ко-операторы Дальгосрыбпром, Дальгосторг и Дальпотребсоюз. При этом в ОКАРО были заложены две формы собственности – государственная и кооперативная, но с одним управлением.

ОКАРО образовало на Чукотке семь факторий, а в Уэлене открыло склад для хранения запасных товаров, продовольствия и промыслового снаряжения. Затем такие склады и магазины появились на всей территории Чукотки. Постановлением Камчатского губревкома от 29 февраля 1924 года сельским советам и ревкомам отныне предписывалось вести строгий контроль за торговлей. А 16 июля 1924 года Совнарком РСФСР издал декрет «О снабжении населения Крайнего Севера продовольствием и предметами первой необходимости». Сразу произошло значительное снижение цен на товары, и местное население смогло вздохнуть свободнее, одновременно были повышены закупочные цены на продукцию промыслов у коренного населения, что в 1927 году дало им доход в 27 тысяч рублей – сумма по тем временам существенная.