В поисках "матёрой земли"

Римма АКСЁНОВА, Николай ПАРФЁНОВ
gazeta@ks.chukotka.ru

По инициативе Чукотского отделения Русского географического общества на мысе Матюшкина, расположенном в Чаунской губе рядом с ныне закрытым посёлком Валькумей, открыли мемориальную доску. Она посвящена выдающемуся полярному исследователю, другу и однокашнику Александра Пушкина Фёдору Матюшкину, который в составе экспедиции Фердинанда Врангеля в течение четырёх лет искал на Колыме и Чукотке таинственную «северную землю».

В ЗНАКОВОМ МЕСТЕ
На мысе Матюшкина мемориальную доску крепить особо некуда, поэтому её установили на сваренной из крепких уголков треноге. На металлической табличке указаны координаты географической точки, имя полярного исследователя, годы его жизни и регалии, а также хрестоматийные строки Александра Пушкина, посвящённые своему другу:
Счастливый путь!..
С лицейского порога
Ты на корабль перешагнул шутя,
И с той поры в морях твоя дорога,
О волн и бурь любимое дитя!
"19 октября 1825".
Знак появился на мысе ещё в конце июня, а 10 июля, в день рождения Матюшкина, к нему должны были прийти первые посетители. Однако из-за плохой погоды им пришлось задержаться ровно на сутки.
Как рассказали «Полярной Звезде» члены Чукотского отделения Русского географического общества Ирина Шувалова и Галина Асабина, они провели для работников ПАТЭС комплексную экскурсию «мыс Матюшкина – посёлок Валькумей», где в советское время работало крупное оловодобывающее предприятие.
На месте установки памятной доски члены РГО рассказали о Колымской экспедиции 1820 – 1824 годов (ещё её называют экспедицией Врангеля), организованной Морским министерством для описания северо-восточного побережья Сибири и, главным образом, поисков новых земель в Северном Ледовитом океане. О наличии материка, или, как говорили тогда, «матёрой суши», к северу от Евразии к тому времени было немало гипотез и даже прямых свидетельств. Особенно перспективным считался район на северо-востоке от мыса Шелагского, где, как выяснилось впоследствии, действительно находились острова Врангеля и Геральд.
Руководителем экспедиции был назначен Фердинанд Врангель, а в состав отряда вошли всего пять человек. Кроме Врангеля, это были мичман Фёдор Матюшкин, штурман Прокопий Козьмин, врач Адольф Кибер, слесарь Степан Иванников и матрос Михаил Нехорошков. Матюшкин и Козьмин были «коллегами» Врангеля по кругосветному путешествию 1817 – 1819 годов на шлюпе «Камчатка» под командованием капитана Василия Головина.
Экспедиция выехала из Петербурга в марте 1920 года, в мае добралась до Иркутска, а в ноябре была в Нижнеколымске. За последующие четыре года Врангель и сотоварищи совершили четыре затяжных похода на собачьих упряжках, значительная часть которых проходила непосредственно во льдах Восточно-Сибирского моря.

СТИРАЯ БЕЛЫЕ ПЯТНА
После подготовки, в марте 1921 года, экспедиция двинулась на восток из устья Колымы и по береговой линии добралась до Айона. Обогнув остров с севера, путешественники прошли прямо по льду Чаунской губы и достигли мыса Шелагского. Возвращаясь обратно, Врангель обследовал сотни километров арктического побережья от Шелагского до Колымы, то есть прибрежные территории нынешних Чаунского и Билибинского районов, а также Восточной Якутии. «Северной земли» в походе они не обнаружили, но зато составили подробное описание побережья, закрыв тем самым одно из последних белых пятен на карте мира. Один из мысов Чаунской губы Врангель назвал именем Матюшкина. Сам Матюшкин с частью отряда в это время находился на ярмарке на Малом Анюе, где должен был встретиться с местными старейшинами и расспросить их о предполагаемой к северу от побережья земле. Известно, что один из них нарисовал на снегу очертания суши к северо-востоку от мыса Шелагского (судя по всему, это и был остров Врангеля).
Тем не менее после похода на восток экспедиция нарушила инструкцию Морского министерства и решила искать «матёрую землю» непосредственно к северу от впадения Колымы в океан.
25 марта 1821 года Врангель и Матюшкин отправились из Нижнеколымска в устье Колымы и далее по льдам на север. Углубившись примерно на 225 километров и не обнаружив суши, они были вынуждены вернуться и заняться описанием Медвежьих островов. Отряд Матюшкина обследовал один из островов этого архипелага – Четырёхстолбовой.
Кстати, в этом походе путешественники обратили внимание на следующую деталь: в глубине Восточно-Сибирского моря лёд был значительно тоньше (от 4 до 12 см), чем у побережья. Это противоречило распространённой теории, утверждавшей, что чем широта выше, тем мощнее ледовый покров. В итоге Врангель предположил в своей вышедшей в 1841 году книге «Путешествие по северным берегам Сибири и Ледовитому морю, совершённое в 1820, 1821, 1822, 1823 и 1824 годах», что «в продолжении целой зимы сия часть моря то замерзает, то следующим свежим ветром опять разламывается…». В будущем, развивая эти мысли и наблюдения, советские гидрографы (например, Валерий Купецкий, о котором «КС» писал в номере от 9 июля) пришли к идее о возможности круглогодичной навигации по Севморпути, причём значительно севернее побережья евразийского континента.

И ВНОВЬ К ШЕЛАГСКОМУ
В марте 1822 года Врангель и Матюшкин предприняли третью попытку добраться до неуловимой «северной земли». От мыса Баранов камень, расположенного немного восточней устья Колымы, они двинулись на северо-восток, надеясь по морскому льду выйти на меридиан мыса Шелагского и затем вновь ступить на материковую часть. Более месяца русские путешественники на собачьих упряжках настойчиво шли в избранном направлении, обходя поля торосов и полыньи. По пути им несколько раз казалось, что они видят землю, хотя местные проводники уверяли их, что это оптическая иллюзия. Они были правы. Потом Врангель напишет, что при испарении воды из больших полыней и оседании пара на торосы может возникать образ гористой земли. В некоторых местах зрительный обман был настолько убедителен, что людям казалось, будто они находятся среди огромного покрытого льдом озера, окружённого скалами и горами.
Утром 22 апреля путешественники заметили уже знакомые скалы мыса Шелагского. По их оценкам, основанным на вычислениях, он находился на расстоянии примерно 87 вёрст. Однако продвинуться к мысу удалось только на 19, после чего экспедиция была остановлена непроходимыми торосами.
Люди Врангеля были вынуждены вернуться. По итогам трёх походов исследователь посчитал, что на участке Восточно-Сибирского моря к северу от устья Колымы до мыса Шелагского большой земли нет, по крайней мере, на расстоянии 150 – 300 вёрст от побережья. Вывод этот оказался верным.

ПУТЬ ПРЕГРАДИЛО МОРЕ
В конце февраля 1823 года русская экспедиция вышла в свой четвёртый поход. На этот раз планировалось обследовать «незакрытый» поисками участок Восточно-Сибирского моря восточнее Шелагского. 10 марта русские путешественники миновали мыс, где встретились с чукчами. Один из старейшин вновь подтвердил, что на севере есть гористая земля, которую он сам видел в море.
Экспедиция двинулась дальше на восток по побережью, достигла губы Нольде, после чего резко повернула на север во льды. 23 марта путь людям преградила вода. С высокого тороса они увидели простирающееся дальше открытое море. Двигаться вперёд не было никакой возможности. Судя по координатам, в это время Врангель с товарищами находился в 80 милях от берегов Евразии и всего в 30 милях от земли, впоследствии названной его именем.
После возвращения на материк экспедиция отправилась на восток, прошла устье Амгуэмы, мыс Ванкарем и достигла Колючинской губы. Всё побережье, до той поры неизвестное, было нанесено на карту. В Нижнеколымск они возвратились только 10 мая, пройдя за 78 дней 1823 года 2300 вёрст по льдам и диким тундровым просторам.
В Санкт-Петербург Фердинанд Врангель, Фёдор Матюшкин и их товарищи прибыли в августе 1824 года, но только спустя 17 лет Врангель издал свою книгу. В неё он, кстати, включил в качестве отдельных глав обстоятельные записки Фёдора Матюшкина о его путешествии по Большому и Малому Анюю 1821 года и по тундре к востоку от Колымы, а также другие материалы.