ТАКАЯ ЗАКАВЫКА,

Наверное, так выглядели бы строчки детективного романа, возьмись мастер этого жанра повествовать о событиях, которые пережил наш герой.
Но ни рассказчики детективов, ни писатели-фантасты не бывали в этом уголке Чукотки. А зря. Хотя в тот момент к месту был бы не их визит, а приезд судмедэксперта и следователя, ведь именно из-за отсутствия этих специалистов труп убитого мужчины столь долгое время не предавали земле.
Все дело было в авиарейсе. Он откладывался. Так что две бесконечно долгих недели сельский участковый уполномоченный милиции методично морозил воду в пластиковых бутылках и обкладывал ими тело покойного. А еще в сотый раз убеждал родственников: надо ждать. Ждать опергруппу и официального заключения о смерти. Без него уголовное дело развалится в суде, и преступник останется на свободе.
Был сентябрь, морозы только намечались. Неизвестно, у кого первого сдали бы нервы, если бы не помощь губернатора. Он выделил вертолет, и нужные люди, наконец, прибыли.
Всего час – и в протокол вписали строку наивысочайшей важности: «Между полученными колото-резанными ранениями и смертью потерпевшего обнаружена при-чинно-следственная связь…».
Как только шариковая ручка следователя поставила точку, винтокрылая машина взмыла в небо.
Вообще, в Чуванском многое на грани. Здесь печи топят дровами, воду носят из проруби, в райцентр добираются авиацией. В лучшем случае. А случись что, в ход идут любые средства передвижения - и лодки, и снегоходы, и олени.
Восемнадцать лет кряду именно так живет и служит здесь участковый уполномоченный Константин Долганский.

СЕЛЬСКИЙ РЭКЕТ

Шесть улиц, пятьдесят три дома, двести двадцать жителей. Клуб, детский сад, дизельная, здание администрации. Вот и все село. Тихая, размеренная жизнь.
Но так было не всегда. В свое время здесь бушевали, поистине, шекспировские страсти. А началось все с обычной притирки местного населения к заступившему на пост милиционеру.
Молодому еще тогда парню, родившемуся и выросшему здесь же, казалось, что он – воспитанник мореходки, штурман кораб-ля, человек, споривший с суровыми морскими волнами, – став участковым, способен враз завоевать уважение односельчан.
Но не тут-то было. Многие встретили новоиспеченного блюстителя порядка в штыки, потому что он, привыкший к дисциплине, некурящий и непьющий, стал требовать того же и от других, а это в планы отдельных граждан не входило. Как-то раз самые отъявленные пообещали пристрелить настырного Константина, и, возможно, пальнули, если бы не случай.
Однажды к Долганскому прибежала заплаканная женщина: трое пьяных парней взяли ее десятилетнего сына в заложники и, угрожая оружием, потребовали выкуп.
В серьезность такого сообщения верилось с трудом. Но все оказалось истинной правдой. Пьяная троица сначала заперла в сарае двух ребятишек, потом одного из них выпустила, приказав вернуться с едой, питьем и деньгами. За неповиновение заложника обещали застрелить.
Вооружившись и взяв для видимости кое-какие продукты, участковый пошел туда, где куражились пьяные молодчики. Один из них уже спал мертвецким сном, двое других едва стояли на ногах. Сделав вид, что готов выполнить их требования, Константин вошел в помещение, выхватил табельный пистолет и направил его в сторону собутыльников. Те не сразу поняли, в чем дело. Воспользовавшись замешательством, Долганский разоружил подонков.
С тех пор в селе к нему стали относиться иначе.

БЕЗ ЕДИНОГО ВЫСТРЕЛА

Это происшествие стало первым и последним, когда участковому пришлось обнажать табельное оружие. Все остальные конфликты разрешались мирным путем, хотя однажды момент все же назревал.
Это случилось, когда у местных оленеводов соседи-камчадалы отбили от стада двести оленей. Разгорелся конфликт, обещавший закончиться либо перестрелкой, либо поножовщиной. И когда оппоненты назначили встречу, вместе с ними на Камчатку отправился и участковый.
Оказалось, не зря. Отстаивая свою правду, хозяева тундры готовы были предъявить друг другу самые жесткие «аргументы». Сдержал их порывы представитель власти, рука которого уверенно лежала на кобуре. Так что оленей в родное стойбище вернули без потерь.

НЕПРОСТЫЕ ВРЕМЕНА

Непростые то были времена. Из продуктов в магазине вволю была лишь соль, зато спиртного – хоть залейся. Этим «добром» население с готовностью снабжали заезжие коммерсанты.
Им – деньги, людям – горе. С такой ситуацией участковый мириться не мог. И когда понял, что никакие уговоры на бизнесменов не подействуют, весь нелегально прибывший спирт стал выливать на землю прямо на взлетной площадке. Поняв, что строптивец будет гнуть свою линию и дальше, дельцы оставили село в покое.
Между тем здесь хватало проблем и без спирта. И подогревала горячие головы, как правило, брага. Как-то один пьяный скандал закончился в семье поножовщиной. Участники сор из избы выносить не стали. Сказали, что глава семейства неудачно упал на стекло. Но спустя неделю ему стало так худо, что пришлось ехать на лечение в Марково. Там вся правда и вскрылась: пациент оказался с проникающим ранением в легкое. Об этом сообщили участковому.
Когда Долганский появился у скандалистки дома, она заявила: криминала нет. Но Константин попросил показать майку супруга, в которой тот был в день ссоры (ее он приметил во дворе на бельевой веревке). Там, между застиранными пятнами крови, зияла характерная дыра, оставить которую мог клинок ножа. Виновница отпираться не стала.
В другой раз в роли жертвы оказалась женщина. Ее до полусмерти избил супруг. Пострадавшая отказалась писать заявление участковому и в больницу обращаться не стала. Боялась потерять непутевого мужа. Маялась несчастная, но терпела. Через неделю, поняв, что дела плохи, попросила вызвать санитарный рейс. Вовремя. Еще чуть-чуть, и умерла бы. От разрывов внутренних органов.
Сельчане тогда собирали подписи, мол, не судите дебошира строго, не оставляйте семью без кормильца. Но срок ему, все же, дали. Два года. За это время жена поправилась и почти отказалась от алкоголя. Участковый навещал ее чаще других.

ПО ПЕРВОМУ ЗОВУ

Границы участка Константина Долганского – понятие размытое. Если нужно, он готов отправиться в любую точку Чукотки.
Однажды коллеги-марковчане попросили помочь разыскать квартирного вора, сбежавшего, по их сведениям, в соседнее село. Долганский на командировку согласился безоговорочно.
Выехали на двух моторных лодках. Но до места назначения дошла лишь одна. Причем полпути пришлось тащить ее на себе – обмелела река. Добирались без малого двое суток. Зато не зря - нашелся беглец. Прятался по чужим сараям.
А недавно служба забросила Долганского в оленеводческую бригаду, где произошло убийство, поскольку в радиусе ста пятидесяти километров он оказался единственным сотрудником милиции.
Участковый и его попутчик - опытный тундровик – потратили весь день на то, чтобы найти кочевников. Обратно на привязанных к снегоходу нартах уво-зили печальный трофей – труп. А еще оружие и виновника смертельной стрельбы.

ОДНА ЕДИНСТВЕННАЯ

Так и катится день за днем. За чужими заботами Константин совсем забыл о себе. Другие уже на внуков радуются, а он пока даже детишками не обзавелся. В родном селе зазнобу не сыскал, а таких, кои решатся ехать в чукотскую глубинку, на горизонте все не намечается.
Но самая главная закавыка в другом. В том, что всецело Константин принадлежит только одной единственной – своей работе.
А она, как видно, отпускать его пока не собирается…

Кстати

Ни одного преступления за последние три года – такова статистика по селу Чуванское. Зато сто десять выявленных правонарушений в 2010 году.