ВЫЖИЛ В БЛОКАДНОМ ЛЕНИНГРАДЕ

Подготовила Екатерина ЗИБЕРТ

Есть люди, светлая память о которых, чувство уважения и признательности к ним надолго остаются в наших сердцах. Историю Евгения Николаевича Еремеева записала жительница села Лорино Лемма Абдуловна Кузнецова-Тачиева.

ПИСЬМО СПАСИТЕЛЕЙ
Здравствуйте, Евгений Николаевич! Шлем вам свой сердечный привет я, моя жена и дочь Вера, которая вас очень хорошо помнит.
Женя, могу вам сообщить, что твои отец и мать умерли в 41-м году. Когда умерла твоя мать Маруся, моя жена сказала мне, что ты сидишь на кровати около мертвой матери и тебя никто не забирает. Мы сразу же пошли к тебе. Дома затопили печку и нагрели воду. Все твое белье бросили в огонь, чтобы избавиться от вшей. Тебя вымыли, положили спать.
12 дней ты пролежал в постели, не мог ходить от бессилия, но потом я тебя стал поднимать на ноги. Ты потихоньку стал ходить, а потом уже и песни петь. Наша радость была безгранична.
У тебя была одна хлебная карточка, мамину кто-то забрал.
Женя, у нас ты прожил 68 дней, я постарался тебя эвакуировать, так как мы жили под огнем. Тебя с детдомовскими эвакуировали. Мы тебя провожали, и когда машина стала отходить, ты помахал мне ручкой и кричал: «Еще увидимся».
Мы очень рады, что ты жив…
Семья Ефимофых, Ленинград, 1960 год.
Во время описанных в письме событий Евгению Николаевичу Еремееву было 6 лет. Старшая сестра его пропала без вести, сопровождая эшелон с заводским оборудованием на Урал.
Остался мальчик круглой сиротой.

ГОЛОД, КНИГИ, МУЗЫКА
В Кемеровскую область вместе с детьми приехали из Ленинграда воспитатели, они относились к ребятам с большой любовью, вниманием, старались окружить их родительской заботой. Но воспитывали не только они, но и улица, где тогда было много преступных элементов. Женю оградила от дурного влияния увлеченность книгами, рисованием, музыкой.
Он, не зная нотной грамоты, самостоятельно выучился играть на гармошке, потом и на баяне. Читал перед открытой дверью печи, лампы не зажигали – керосин берегли.
Блокадная зима, дистрофия, плохое освещение в годы эвакуации стали причиной ухудшения зрения Евгения Николаевича.
После седьмого класса Женю отправили в Барнаул, в сельхозтехникум, так как он увлекался биологией, любил животных. Он окончил его, поработал в колхозе на целине агрономом. Но это все же было не его… Вернулся в город и поступил в музыкальное училище, хотя не оканчивал музыкальную школу. Затем перевелся в культпросвет-училище. У Евгения уже была семья и ребенок. На стипендию жить было трудно, ночами разгружал вагоны, подрабатывал на овощебазе.

НА ЧУКОТКУ – ДИРЕКТОРОМ
В 60-м году окончил училище с красным дипломом. По распределению вся группа поехала в Магаданскую область, Женя выбрал Чукотский район. Был принят на должность директора Дома культуры села Лаврентия. Работал творчески, оформлял, открывал новый Дом культуры.
Поехал в отпуск на материк и хотел остаться там. Но Север тянул, отпуск заканчивался, и Евгений Николаевич послал телеграмму председателю колхоза Григорию Семеновичу Путникову с просьбой вызвать его на работу. Так Еремеев стал директором Дома культуры села Лорино.
19 лет Евгений Николаевич жил и работал в Лорино. Был директором Дома культуры, музыкальным работником в детском саду, вел в школе уроки пения, рисования, черчения, помогал в организации художественной самодеятельности, принимал активное участие в общественной жизни села. И дети, и взрослые любили Евгения Николаевича за внимание, доброе отношение, любовь к Чукотке.

ГИМН ЕГО СЕРДЦА
Лорино он считал своей второй Родиной, черпал вдохновение в красоте северной природы. Его простые, искренние стихи никого не оставляли равнодушным, потому что шли от сердца.

У каждого есть дорогие края,
И дума о них бесконечна.
Так в памяти нашей и наших сердцах
Чукотка осталась навечно.

Его песня «Лоринские зори» стала гимном села – так ее называют его жители. Кстати, односельчанам Евгений Николаевич тоже посвятил немало строк. Для людей труда: зверобоев, оленеводов, охотников, рыбаков, врачей, учителей не жалел он добрых слов.
30 лет назад Евгений Николаевич уехал из Лорино, девять лет как его нет в живых, но лоринцы продолжают петь его песни.

Наш поселок в просторе бескрайнем
Океаном и тундрой храним,
И любить мы его не устанем,
Даже если расстанемся с ним.

У меня здесь и радость, и горе,
У меня здесь и дом, и семья,
Эх, ты, Лорино, Лорино, Лорино,
Не забудь в этой песне меня…