Фотографии послевоенных лет

Григорий ТЫНАНКЕРГАВ, депутат Думы Чукотского АО (ФОТО: ИЗ АРХИВА ГРИГОРИЯ ТЫНАНКЕРГАВА)

Он появился среди зимы, в самые лютые морозы, когда наши яранги встали на стоянку на круглой, густо заросшей лиственницей сопке, что на правом берегу реки Олой. Прежде чем куда-либо ехать, надо было сначала спуститься с сопки по вьющейся между де-ревьями дороге на красивую пойму Олоя. Бассейн реки и сейчас остается одним из красивейших мест Чукотки, тем более что выше среднего течения он вообще не затронут горными выработками и дай бог, чтобы он оставался таким же. На левом же берегу, на высокой террасе, расположилось стойбище Кымытегина, где находилась яранга нашего председателя колхоза Тыненкева.

Там Гаман переночевал и утром двинулся к нам. С сопки хорошо было видно, как несколько упряжек двинулись в нашу сторону. До этого я не видел иных лиц, кроме своих, привычных чукотских и эвенских. Видимо, поэтому отец загодя сказал мне, что скоро появится Иван, непохожий на нас, у него другие привычки, движения и т.д., и чтобы я не особо обращал на него внимания и не смеялся.
По чукотским понятиям гостя всегда встречают гостеприимно. Приехало пять упряжек, среди людей был и Тыненкев – крепкий, среднего роста мужчина. Я сразу заметил Ивана (его все так называли). Он, видимо, еще не привык к нашей одежде и движения его были неловкие. Это потом он освоился, и по виду его нельзя было отличить от наших оленеводов.
Отец подошел к нему, поздоровался по-чукотски (русским не владел), подошел брат и перевел все, что говорил отец. Отец сказал, что рад видеть Ивана на нашем стойбище, что слышал о нем и пусть чувствует себя как дома. Иван почему-то сразу обратил на меня внимание, я стоял за отцом, выглядывал и боялся: все-таки человек совершенно другого облика. Он мне улыбнулся, и я как-то сразу успокоился. Так я познакомился с Иваном Васильевичем Гаманом и потом долгие годы видел его в разных местах. Брат мой, Ефим Нотаургин дружил с ним, но та первая встреча оставила след на всю жизнь.
В то время Билибинский район назывался Восточно-Тундровским, население было малочисленным и состояло на 90% из чукчей, эвенов, юкагиров, – все они пасли свои тогда еще многочисленные стада оленей, только-только переведенных в организованные колхозы. Были и единоличные хозяйства. Отец работал бригадиром в колхозе «Пионер» с центральной усадьбой в селе Щербаково, потом переименованном в Омолон. Стадо наше паслось на правобережье реки Олой: летом в бассейне реки Ильгувеем, зимой – ближе в среднему течению Олоя. Только-только закончилась война, и даже я, несмышленый, понимал, что наступило какое-то успокоение в жизни. До этого я видел, как зимой отец почти круглосуточно окарауливал стадо, в то время как брат на несколько суток уезжал на заготовку пушнины: он привозил мешки шкур белок, лисиц, росомах, горностаев и волков. Мать с невесткой сутками их обрабатывали, потом все увозили в село. Женщины беспрерывно обрабатывали оленьи шкуры, шили одежду, и это тоже отвозили в село, как говорили тогда, для фронта. Потом дошла весть о том, что война кончилась.
Сразу после войны начались поездки между стойбищами, появилось больше продуктов и других товаров. Приехали учителя, врачи, молодые специалисты, в том числе и Иван Гаман. На этих фотографиях он с нашими оленеводами, здесь же есть молодые учительницы, которые тоже почти круглый год ездили по стойбищам.
На всех фотографиях – деды и отцы уже повзрослевших омолонцев. На фото есть Куймель, отец знаменитого бригадира Михаила Пананто, моего одноклас-сника, знатные оленеводы тех лет: Энмытагин, Кымытегин, Ефим Вуквувье, Кымыргин, Гырголь – лучший бегун тех лет, Николай Эттыгыргин, впоследствии ставший председателем колхоза, Михаил Етынкеу и многие другие. Я заметил только сейчас, что они все были физически здоровыми, рослыми и жизнерадостными. На нескольких фото есть Л.М. Нальгин – тогда юноша, позже он закончил Академию КГБ, получил офицерское звание и работал на Чукотке.
Запечатлены лица наших учителей и нас, школьников разных классов, жизнерадостных и готовых идти в жизнь. К слову сказать, с кем бы из одногодков я сегодня ни говорил, все они с большой благодарностью вспоминают своих первых учителей: В.И. Лободу, Калекова, А.И Семину, А.С. Шульженко. На одной их фотографий запечатлен Черепов – партийный организатор колхоза.