ПОЛВЕКА В АВИАЦИИ, или ПОЛЕТЫ НЕ ВО СНЕ, А НАЯВУ

Сергей ВАСИЛЬЕВ

Сейчас, пожалуй, трудно найти человека на Чукотке, который проработал бы на одном предприятии 50 лет. Причем работа эта почти не земная, поскольку связана с авиацией. А значит, сопряжена с риском, различными нештатными ситуациями, особенно в условиях Севера. Некоторых эти экстремальные условия ломают, но большинство – закаляет.


ЗАКАЛКА СЕВЕРОМ

Наш герой еще в юности прошел закалку Сибирью, где родился, потом Уралом, где учился, а далее закрепил ее жарким Ташкентом, в котором проходил практику во время учебы в училище.
Александр Потапов в 1956 году поступил в Троицкое авиационно-техническое училище на Урале. Через три года, получив диплом по специальности «техническая эксплуатация самолетов и авиадвигателей», прибыл на Чукотку. Это было 11 августа 1959 года, то есть 50 лет назад. В то время 150-й Анадырский авиа-отряд располагался на так называемой Горке вблизи поселка Шахтерский.
И вот, спустя полвека, передо мной сидит человек с живыми, даже озорными глазами, которому вряд ли дашь его полных 70 лет. Да и, вспоминая молодые годы и свой путь в авиации, Александр Степанович вдруг оживляется, начинает энергично жестикулировать и в самом деле на глазах становится моложе.
– Объяснить, почему я выбрал Чукотку, сейчас не могу. Выбор был большой: Москва, Сибирь, Дальний Восток, Магадан. Но мы втроем выбрали Магадан, там уже нас распределили в Анадырский авиаотряд. Конечно, о Чукотке уже кое-что знали, поскольку переписывались с одним нашим выпускником, который годом ранее начал здесь свою трудовую деятельность. Романтика? Может быть. Мне было чуть за 20, молодой, неженатый. Сразу же пришлось немного под-учиться. Летал в экипаже Ми-4, бортмехаников не хватало. В экипаже были Слава Строганов, Рафат Кудяков и я. Бывали везде, вплоть до острова Врангеля. Но это единственное место, куда мне так и не удалось попасть. В то время в Анадырском авиа-отряде было штук 20 самолетов Ан-2, три Ил-14 и один Ил-12, 15 вертолетов Ми-4. Садились прямо, здесь на Горке, на грунтовую полосу, что сейчас очень трудно себе представить.
По воспоминаниям Александра Степановича, климат тогда был несколько иной, гораздо жестче, чем сейчас, тем более на Горке, обдуваемой ветрами. Сила ветра иногда достигала 60-65 м/сек. Не только осуществлять посадку и взлет невозможно, но и на стоянке проблем хватало. Однажды Ми-6 развернуло, как консервную банку, сорвало с привязи и так крутануло, что сломалась лопасть, а ее конец попал в двигатель стоящего рядом Ми-4. Потом пришлось ремонтировать, причем это не в ангаре, которых не было, а прямо на улице.
– ЧП – это самое неприятное в нашей работе, – продолжил Александр Степанович. – А самое страшное, когда при этом гибнут люди. Мы возили и геологов, и почту, выполняли санрейсы. В общем, все было на плечах авиации. Причем не всегда погода была летной, но когда было нужно, выручало мастерство пилотов. Иногда приходилось снимать пострадавших или больных с кораблей на подвеске. Я еще помню времена, когда летчики полярной авиации садились на лед или в лагуну лимана на гидросамолетах. А сам я в качестве пилота начал летать с 1968 года, потом продолжал полеты как техник. В том году Анадырский объединенный авиаотряд уже переехал на то место, где сейчас находится современный аэропорт. Зимой летали на Ан-2, снегу наметало на метр, опытные командиры садились и, не останавливаясь, накатывали себе дорожку, чтобы потом взлететь.
Александр Степанович закурил, задумался, словно перед глазами всплыли картинки снежной круговерти.
– Да-а-а… – протянул он. – Все мы попадали на Север на три года, как это было у меня по первому договору. А потом привыкали, обзаводились семьями, ездили в длинные отпуска
И не замечали, что прикипели к этому краю навсегда.

БЕЗДЕЙСТВИЕ ГУБИТЕЛЬНО

Здесь Александр Потапов женился, появились дети, а потом и внуки. Сейчас две дочки живут на материке. Жена, по специальности бухгалтер, тоже на пенсии, продолжает работать в Чукот-АВИА. А сам Александр Степанович в 1996, когда подошло время, ушел на пенсию по состоянию здоровья. Но списывать себя и не думал, вскоре стал работать на коммерческом складе Чукот-АВИА охранником.
– Как усидеть дома? – спрашивает он. – Бездействие губительно для человека. Я люблю рыбалку, охоту, грибы, ягоды. Но там ты один, а здесь родной коллектив, которому отдал многие годы своей жизни, все мне знакомы. Кто-то говорит, что здесь, на Севере, не хватает кислорода. Да хватает здесь всего! Вот тем, кто много лет прожил на Чукотке, а потом уехал, как показывает жизнь, его не хватает там. Поэтому знаю многих уехавших, которые долго там не прожили.
Александр Степанович в молодости занимался спортом, много времени проводил на свежем воздухе. В 50 лет ходил в спортзал, занимался бегом. И сейчас все свободное время тратит на рыбалку. Он считает, что надо все время чем-то заниматься. Сам сделал трицикл, и это дало возможность приезжать в любимые места, куда не доедешь на обыкновенном транспорте. В своем рассказе Александр Степанович называл многих товарищей по службе, вспоминал о них тепло, с любовью. Кто-то из давних коллег по работе в ЧукотАВИА уехал, а кто-то еще продолжает работать. Как они относятся к своему старшему товарищу, видно по общению. Они называют его Степанычем. Вот в комнату входит помощник гендиректора ЧукотАВИА Александр Буйволов. Сразу же включается в разговор. Он сам проработал на предприятии более 30 лет, поэтому поговорить есть о чем. Александр Дмитриевич говорит, что таких, как Степаныч, на Чукотке уже не осталось. В самом деле, попробуйте поискать человека, отдавшего одному предприятию полвека? Ну, разве что исполнительный директор ЧукотАВИА Геннадий Байбородов. Его стаж в авиации – 45 лет. Александр Степанович познакомился с ним на курсах, в учебно-тренировочном отряде, в Магадане много лет назад. Тогда и не предполагал, что Геннадий Александрович станет директором его предприятия. Отношения всегда были ровными, дружескими.

НЕ НАДО «ДАВИТЬ ТРУСА!»

Мы перебираем черно-белые фотографии, которые делал сам Александр Степанович. Некоторые фотографии уникальны, поскольку на них запечатлена молодость автора и его товарищей по работе. А сейчас, стоило кому-то заглянуть в комнату, как это давало повод для новых воспоминаний. Вот Анатолий Хоранов. Когда-то вместе работали в Марково, где он был инструктором. Сейчас – командир эскадрильи. Фотографироваться Анатолий Черменович не любит. Говорит, что для пилота – это дурная примета. Да и насчет интервью скуповат, но дело свое знает. Настоящий профессионал, любящий авиацию.
– А авиацию нельзя не любить. Любовь к ней я пронес через всю свою жизнь, – говорит Александр Степанович. – Есть что вспомнить. И если бы меня спросили, хотел бы я что-то изменить в своей жизни, ответил бы однозначно: нет, ни за что!
На вопрос, какое главное качество должно быть в профессии авиатора, Александр Степанович сказал: «Труса не надо давить!». Так смешно сказал, с ударением на последнем слоге. ТрусА… Бывает ли страшно? Бывает. Но небо трусов не любит. Если не ты, то кто?
А в заключение нашей беседы, в канун профессионального праздника, пожелал своему родному предприятию, чтобы оно богатело.
– Трудно сейчас, самолетный парк изношен, новые самолеты и вертолеты купить не на что.
Нам бы новую авиатехнику! – мечтательно произнес мой собеседник. – И, конечно, хочу, чтобы не было никаких полетных ЧП. И снова загорелись глаза, как в молодости, как будто опять захотелось взлететь…