ДЕД – ЗОЛОТОЙ МОНОЛИТ

Андрей НОСКОВ, член Чукотского регионального отделения Союза журналистов РФ

Ну, что, Илларионыч, выпьем стопку?
Давай закурим, просто посидим,
А перед нами чаунские сопки
Затянуты туманом голубым…

Из артельной песни
о Леонтии Милинском

Около десяти лет назад я впервые близко познакомился с Леонтием Илларионовичем Милинским. А когда работал над книгами об отечественной золотодобыче, бывал у него в артели практически каждый год. Был и прошлым летом, когда мы готовили книгу «Старатели России». Есть в ней глава, посвященная артели «Чукотка», которую он возглавлял четыре с половиной десятилетия.
Я благодарен судьбе за то, что она подарила мне возможность близко знать и общаться с этой поистине легендарной личностью. Такие люди, как Леонтий Илларионович, не просто становятся частью истории – они во многом сами определяют ее ход, своими делами направляют движение ее глубинных течений.

В артели, где по старой старательской традиции имена-отчества в общении людей друг с другом вообще отсутствуют, а все обращаются друг к другу либо по отчеству, либо по издавна данной человеку кличке (например, Батон, Тушенка, или Окорочок), либо по той должности, которую человек занимает в артели (Механик, Водила, Балок), Леонтия Илларионовича Милинского называли просто – Дед. В это слово вкладывалось все – и возрастная характеристика, и уважительное отношение к председателю, и его непререкаемый авторитет среди того огромного количества людей, которые прошли через артель за все сорок пять лет ее существования.
Известный старейший писатель Даниил Гранин вывел когда-то емкую формулировку такого, крайне небольшого, сословия людей, которые всей своей жизнью, своей судьбой и фактами крайне непростой и зачастую противоречивой биографии, составляют соль земли, ее сердцевину и стержневую основу, без которой земля сама держаться не будет. Он назвал их Зубрами.
Милинский был нашим, чукотским Зубром. О нем можно рассказывать бесконечно, говорить только в превосходной степени. И то верно: чтобы стать тем, кем он в конечном итоге стал, вырубив самого себя из цельного гранитного монолита, ему самому потребовалось без малого восемь десятков лет.
Его гордостью являлась созданная практически им самим в 1965 году артель старателей «Чукотка». Он по праву гордился своим детищем, которое, пережив разрушительные 90-е годы бурного ХХ века, не только сохранила себя, но и осталась в числе флагманов золотой промышленности Крайнего Севера России.
Большей гордостью стала для него рудообогатительная фабрика на Валунистом, которую он вместе со своими работягами, такими же, как и он сам, трудоголиками, поставил среди сопок, в безлюдной и труднопроходимой тундре на стыке Анадырского и Иультинского районов. В это трудно поверить, но буквально за какие-то пару-тройку лет там вырос целый благоустроенный поселок с развитой инфраструктурой и современной производственной базой. В прошлом году там вступила в строй вторая очередь золотоизвлекательной фабрики.
В немыслимо короткие сроки энергетики артели проложили по тундре от Валунистого до Эгвекинота 200-километровую линию электропередачи, чтобы фаб­рика получала электроэнергию с Эгвекинотской электростанции, а не тратила баснословные деньги на завозимое «длинномерами» из Залива Креста дизельное топливо.
В отличие от некоторых своих товарищей по цеху, Милинский никогда не останавливался на достигнутом и не довольствовался малым. Он жил по большому счету, крупно, масштабно. Шагал по жизни широким, размашистым шагом. Так ему было интересней. Порой казалось, что он специально ставит перед собой невыполнимые задачи, чтобы самому себе доказать, что ничего невозможного для человека не существует. Нужна только воля и вера в то, что ты на все способен, что жить нужно ради больших и значительных целей. И никак иначе!
Он жил так, чтобы за короткий промежуток времени успеть сделать как можно больше, и потому чрезвычайно ценил время. Ни одна минута не проходила у него напрасно. Его работоспособность и выносливость поражали всех. Даже те, кто прошагал с ним по жизни не один десяток лет, знал его физические возможности, так и не смогли привыкнуть к тому, что, когда ему уже было за семьдесят, он мотался в кабинах «Урала» и на вездеходах по всей Чукотке, проезжая ее вдоль и поперек. И лишь для того, чтобы еще более уплотнить время и сократить расстояния, он пересел на вертолет, который приобрела артель для своих нужд.
И все же, непрестанно думая о золоте, металле, которому он посвятил всю свою жизнь, Дед никогда не забывал о людях, об их нуждах и чаяниях. Он в первую очередь думал о людях и только потом – о золоте. Это было его отличительной чертой. Первым делом, когда кто-то приезжал к нему – на работу ли, или по каким другим делам –
он интересовался, как человек устроился, поел ли с дороги, все ли у него нормально в бытовом отношении? И лишь после этого переходил непосредственно к делу.
К нему шли с любыми житейскими вопросами, и всем он старался помочь по мере своих сил и возможностей. Он хорошо понимал, что без людей, без опоры на них не будет и самого золота. И чем лучше условия для быта и отдыха людей после тяжелой трудовой смены, чем лучше они накормлены, тем больше отдача от них на производстве. Все взаи­мосвязано.
Для людей – их труда и отдыха – в его артели были созданы все условия. Кто бывал на Валунистом, тот видел, в каком комфорте живут там люди. Именно поэтому попасть на работу в артель, когда руки специалистов и профессионалов здесь ценятся особенно высоко, на вес того же золота, непросто. А кому посчастливилось, затем начинали перетягивать туда своих родственников, знакомых, друзей.
Будучи человеком исключительной честности и порядочности, никогда никого не обманувший, он и другим не прощал обмана. Тот, кто хоть раз в жизни обманул его, попросту переставал для него существовать. С болью в сердце переживал он не сам факт обмана или предательства по отношению к самому себе, а за того человека, который совершил неблаговидный поступок.
Ему было жаль людей, которые, имея ум, талант и действительно большие перспективы, в угоду обманчивой сиюминутной выгоде растрачивают себя на житейские мелочи, ловчат и крысятничают, тогда как могли бы делать большие дела. И от этих переживаний он еще больше курил, прикуривая одну сигарету от другой, с чем никак не могла смириться его жена, мама Люба, как ее называли в артели, или мать Тереза, как называл ее он сам за ее доброту и желание помочь всем и каждому, его верная подруга, прошедшая рядом с ним практически через всю его жизнь, и делившая с ним все беды и радости. Без сигареты в руках, его вечной спутницы, невозможно его представить.
Будучи генеральным директором крупнейшего предприятия, награжденный, в том числе и французским Золотым орденом Почета, запросто садился он за партию в домино с рядовыми работягами, пил с ними из алюминиевых старательских кружек крепко заваренный чай в балках на самых отдаленных участках, до которых добираться нужно едва ли не сутки. Всегда при этом интересовался, нет ли в чем нужды, в достатке ли продуктов, хватит ли перезимовать?
Вникал буквально во все. Сам прошедший в старательстве, как говорится, от и до, Милинский понимал, что в таком большом деле, как добыча золота, да еще в таком краю, как Чукотка, мелочей не бывает. Важна любая деталь. При этом все вопросы он решал коротко и по-деловому. Иногда на это уходило меньше минуты. В отличие от многих чиновников, которые, не отвечая прямо ни да ни нет, превращают пустяковое дело в длительную волокиту.
Но он жил не только золотом. Прекрасно понимая непреложную истину, что не хлебом единым живы мы, но и нашей памятью о прошлом, что без духовного развития нет самого человека. Имея многогранную, большую, открытую и щедрую душу, финансировал многие издания, посвященные Великой Отечественной войне.
Минувшая война напрямую касалась его не только потому, что детство его пришлось на те суровые годы. Старший брат погиб при освобождении Праги 9 мая 1945 года. Как истинный гражданин своего Отечества, переживал Леонтий Илларионович и гибель сотен тысяч наших солдат, погибших в районе Калуги. Там у артели «Чукотка» свое хозяйство.
Он поощрял литературу военной тематики, участвовал в выпуске книг о людях своей трудной профессии, профинансировал Книгу Памяти Чукотского автономного округа и Книгу Памяти города Калуги, выделял немалые средства на восстановление православных храмов, перечислял средства в детские дома, всячески поддерживал различные хорошие начинания…
Его хватало на всех.
Какая бы долгая жизнь ни была отпущена человеку, все равно она коротка и конечна. Но сколько много может за свою жизнь один человек! И на какие высокие вершины он может подняться, если поставит перед собой благородную цель. Все мы смертны. Бессмертными остаются наши дела и наши имена.
Такими останутся дела и имя Леонтия Милинского, Илларионыча, Деда.