Абсолютно «незвёздный» герой

Вячеслав ФИЛИППОВ
gazeta@ks.chukotka.ru

Наверное, нигде в России так часто в топонимике не встречается имя одного из первых Героев Советского Союза Василия Молокова, как в Красноярске, – чаще, чем даже на его родине в Московской области. Улица Молокова – бывшая взлётная полоса Красноярского аэропорта, ставшего в 1980-е микрорайоном Взлётка, сквер, школа и филиал Университета гражданской авиации, названные в его честь, а ещё целый остров на реке Енисее посередине города – бывшая гидроавиабаза полярной авиации. Красноярцы считают Василия Сергеевича своим, гордятся этим человеком – кавалером медали «Золотая Звезда» Героя Советского Союза под номером три. Но получил это звание пилот не за работу в красноярском небе, а за спасение экипажа и научной экспедиции парохода «Челюскин», затёртого льдами в Чукотском море 90 лет назад.

Василий Молоков родился 1 (13) февраля 1895 года в селе Ирининском Подольского уезда Московской губернии (ныне село Молоково). Образования он не получил, так как после смерти отца пришлось помогать семье. Уже в 9 лет работал мальчиком-посыльным, затем подручным кузнеца, молотобойцем, слесарем на фабрике в Москве.

В мае 1915 года Василия призвали в Русский императорский флот и определили матросом 2-го Балтийского экипажа. Там с помощью товарищей он научился читать и писать. В начале 1916 года его направили в морскую бригаду, потом на 21 авиастанцию Воздушных сил Балтийского моря на остров Дегербю в Финляндии, где он служил мотористом и помощником авиамеханика. Учился в школе авиамехаников в городе Або.

В Красной армии – с февраля 1918 года. В Гражданскую войну – авиамеханик Камского гидроотряда и школы высшего пилотажа в Красном Селе. Как наиболее способного, его в сентябре 1919-го направили учиться на лётчика в военно-морскую школу авиации в Самаре, после окончания которой он служил в строевых и тренировочных авиа­частях Балтийского моря. В июне 1923 года стал слушателем Севастопольской высшей военной школы красных морских лётчиков, а затем служил в ней же лётчиком-инструктором, командиром звена и отряда. За время этой работы подготовил немало пилотов, в том числе будущих соратников по спасению челюскинцев и Героев Советского Союза Ивана Доронина, Сигизмунда Леваневского и Анатолия Ляпидевского.

В мае 1931 года Молоков зачислен в резерв РККА и направлен на работу в гражданский воздушный флот пилотом самолёта АНТ-9 воздушно-почтовой линии Москва – Иркутск на линейном участке Свердловск – Новосибирск. В 1932-м перешёл на работу в Управление воздушной службы Комсеверпути.

Будучи линейным пилотом Енисейской авиагруппы Управления воздушной службы Главсевморпути, Василий Молоков не случайно оказался в числе лётчиков, направленных правительственной комиссией на спасение членов команды и экспедиции парохода «Челюскин». К началу 1934 года он уже успел не единожды отличиться в полётах «на северах».

В авиаслужбу Комсеверпути Молокова пригласил в 1932 году бывший сослуживец по авиастанции в Дегербю и авиашколе в Красном Селе Григорий Побежимов, к тому времени летавший по Енисейскому Северу в экипаже Яна Липпа на Дорнье «Валь» «СССР Н-2» (в 1935 – 1937 годах он был постоянным первым бортмехаником в экипаже Молокова). Как раз тогда к трём имевшимся в Комсеверпути Дорнье «Валь» добавились ещё два поплавковых «немца» фирмы «Юнкерс»: один модели G.24, получивший обозначение «СССР Н-4», и один W33, ставший «СССР Н-5». На трёхмоторный G.24, который у нас называли «ЮГ-1 – Юнкерс грузовой», или «Юнкерс-гигант», и был назначен пилотом Василий Молоков, некоторое время доставлявший на нём пассажиров и грузы по Енисею.

В навигацию 1932 года «СССР Н-4», но уже под управлением Фёдора Куканова, направили с геологической экспедицией Сергея Обручева на Чукотку для ведения аэрофотосъёмки, а в августе – сентябре на нём снова летал Молоков. На зимний ремонт машину перебросили в Иркутск, и в Красноярск она уже не вернулась. В навигацию 1933 года, вновь отработав с экспедицией Обручева, самолёт остался на зимовку на мысе Северном. Кто ж тогда знал, что через полтора года, в марте 1934-го, Василий Молоков встретится и с Фёдором, и с самолётом там – «на краю земли», спасая челюскинцев.

Момент катастрофы «Челюскина» застал Василия Молокова на зимней линии Красноярск – Игарка – Дудинка. 21 февраля 1934 года по заданию Правительства он был снят с линии, вылетел из Игарки в Красноярск и на аэродроме получил приказ из Москвы немедленно отправиться во Владивосток в распоряжение комиссии по спасению челюскинцев.

Оттуда в составе звена военных лётчиков-дальневосточников Николая Каманина Молоков прибыл на Чукотку. Предоставленный ему Р-5 с хвостовым номером «2» оказался старенькой, уже изрядно послужившей машиной.

14 марта на мысе Олюторском пилоты выгрузили с корабля на берег самолёты, собрали и поставили на лыжи. Только 21 марта они смогли вылететь из Олюторки в Уэлен. 1900 км преодолевали две недели. Причём в Анадырь из пяти машин прибыли лишь три – Николая Каманина, Бориса Пивенштейна и Василия Молокова, а в Уэлен прилетели только двое – Молоков и Каманин, пересевший на самолёт Пивенштейна. 7 апреля они поднялись в воздух и сделали последний рывок на 500 км к Ванкарему.

Напомним, что в итоге из всего количества запланированных самолётов до лагеря Шмидта смогли долететь только АНТ-4 Ляпидевского, «Флитстер» Слепнёва, ПС-4 (Юнкерс W-33) Доронина, Р-5 Водопьянова, Каманина и Молокова. Остальные машины выбыли из-за поломок на разных этапах перелёта.

С 7 по 13 апреля Каманин и Молоков непрерывно летали в окружённый высокими торосами ледовый лагерь, где имелась небольшая площадка размером всего 450 на 50 метров. Они делали по несколько рейсов в день, приспособив для перевозки людей парашютные контейнеры под крыльями. В общей сложности Василий Сергеевич Молоков вывез со льдины в Ванкарем 39 человек, в том числе больного начальника экспедиции Отто Шмидта.

О ходе беспримерной воздушной спасательной операции писали все газеты того времени, а «Красноярский рабочий» неоднократно обращался за комментариями к самому Василию Молокову.

«Красноярский рабочий», 27 апреля 1934 года:

«…За последние три года я совершил более 30 регулярных рейсов Красноярск – Игарка, налетав, кроме того, сотни часов между Диксоном, Вайгачём, Новой Землёй и мысом Челюскин. Север не был для меня незнакомым краем, и я с уверенностью полетел на помощь челюскинцам. От Олюторки до Ванкарема машину пришлось вести сквозь пургу и туманы. Зима наполнила неожиданностями тяжёлый двухтысячекилометровый путь. Однако полёт окончился благополучно…

…Очень трудным был первый наш полёт в лагерь. Крошечная площадка, которая была сломана в ночь на 9 апреля, имела скверный подход для посадки.

Скоростная машина Слепнёва, пробежав площадку, попала в торосы. Даже моя – с меньшей посадочной скоростью – попала в торос и получила лёгкую поломку. Её удалось быстро ликвидировать, и через 15 минут самолёт был готов к обратному пути. Мы, участники спасательных экспедиций, рады, что в наши силы верили, и ещё больше рады тому, что это доверие нам удалось оправдать».

«Красноярский рабочий», 22 августа 1934 года:

«… Возил я по шесть человек, а хотелось седьмого подцепить, как-нибудь между ногами. Выбрали поменьше челюскинца – парень запарился, пристраиваясь, но ничего не вышло – тесно.

В лагерь, бывало, прилечу, не выключая мотора, вылезу и закуриваю, а они, челюскинцы, уже сами залезают в парашютные сигары, под крылья, в кабину, а потом кричат: «Готово, дядя Вася, поехали!».

Правда, раз промазал – лагерь не нашёл, вернулся обратно и снова пошёл…

В дни авральной работы питался только шоколадом, во время полётов не до второго и не до первого блюда было. Тяжеловато было взлетать с ледяного поля, площадка мала, самолёт перегружен, кругом здоровые площадки торосов, едва вытягивал над ними…».

В числе первой семёрки лётчиков Василий Молоков 20 апреля 1934 года получил орден Ленина и Грамоту Героя Советского Союза № 3.

После спасения челюскинцев он ещё не раз становился участником рекордных арктических перелётов, героем многочисленных газетных и журнальных публикаций. При всём глубочайшем уважении к другим отважным пилотам полярной авиации в прессе любили отметить именно прекрасные человеческие качества Молокова, его абсолютную «незвёздность». Простым людям нравилось, что взлетевший небывало высоко всенародный герой остался простым и доступным, душевным человеком, не чуравшимся никакой черновой работы.

Кстати, характеризует Молокова тот факт, что из всех семи первых Героев Советского Союза он один вернулся на прежнее место работы рядового линейного пилота, отказавшись от высоких должностей и учёбы в академии.

А ведь Молокову было предложено ни много ни мало – возглавить полярную авиацию. Трезво оценивающий недостаток образования и не очень любивший командовать, Василий Сергеевич был рад, что руководство страны не стало настаивать и разрешило вернуться в Красноярск, чтобы заниматься любимым делом. При этом он дипломатично соглашался ездить и выступать с докладами об успехах советской авиации по стране и даже за границу, прекрасно понимая, что совсем «спрятаться» на Севере ему всё равно не дадут.

В 1936 году Молоков на Дорнье «Валь» «СССР Н-2» выполнил кольцевой облёт Северного морского пути. Общая протяжённость маршрута – 26,3 тыс. км. Основная цель состояла в инспекции хозяйства Главсевморпути. 6 октября Василий Сергеевич с экипажем вернулся в Красноярск и продолжил работу на Енисейской авиалинии, летал из Дудинки в Хатангу, Волочанку и Норильск. А 11 октября Молокова отозвали в столицу, где он получил новое назначение – командиром только что сформированного Московского авиаотряда особого назначения полярной авиации.

Первыми задачами стали приёмка, дооборудование и перегонка на Север самолётов, принятых от ВВС Красной армии, и обучение экипажей. Полярная авиация планировала продолжать освоение воздушных трасс Красноярск – Игарка – Дудинка – остров Диксон, Иркутск – Якутск – бухта Тикси, Тюмень – Тобольск – Салехард – Новый порт.

В 1937 году произошло ещё одно событие мирового уровня, в котором участвовал Василий Молоков: первая высокоширотная воздушная экспедиция на Северный полюс, которая отправилась из Москвы 22 марта. Состав воздушной экспедиции включал четыре самолёта АНТ-6 – «СССР Н-169» Ильи Мазурука, «СССР Н-170» Михаила Водопьянова, «СССР Н-171» Василия Молокова, «СССР Н-172» Анатолия Алексеева и самолёт АНТ-7 «СССР Н-166» Павла Головина. Начальником воздушной экспедиции был назначен Михаил Водопьянов.

5 мая 1937 года Павел Головин на «СССР Н-166» первым из советских пилотов достиг Северного полюса в полёте на ледовую разведку. Вскоре, 21 мая, Михаил Водопьянов на «СССР Н-170» первым в мире приземлился на Северном полюсе, высадив возглавляемую Иваном Папаниным первую в мире экспедицию на Северный полюс. После него совершили посадки на дрейфующий лёд самолёты Молокова, Алексеева и Мазурука.

По этому случаю Отто Шмидт направил радиограмму следующего содержания: «…Вылетев 25 мая в 23 часа 15 минут с о. Рудольфа, самолёт «СССР Н-171» Героя Советского Союза тов. Молокова в 5 часов 45 минут 26 мая был точно над полюсом. Сделав круг, в 5 часов 52 минуты пошли по меридиану 50 градусов западной долготы к полярной станции. В 6 часов 24 минуты сели на льдину станции. Уверенное, без всяких поисков, нахождение нашего лагеря является изумительным образцом работы тов. Молокова и штурмана тов. Ритслянда. В лагере огромная радость. Остальные две машины Алексеева и Мазурука, вылетевшие позже, ещё в воздухе».

За отличное выполнение этого задания Правительства Василия Молокова наградили вторым орденом Ленина.

Рекордные арктические перелёты 1935 – 1936 годов, блестящее участие в воздушной экспедиции на Северный полюс в 1937 году, выдающиеся командирские и человеческие качества Молокова не могли остаться без внимания руководителей государства. В 1938 году он был назначен начальником Главного управления гражданского воздушного флота при Совнаркоме СССР.

Авторитет Молокова в авиации был непререкаем. Огромным уважением он пользовался у коллег и как профессионал высочайшей квалификации, а не партийный функционер, и как руководитель, никогда не забывающий о людях, находящихся в его подчинении. Исключительно спокойный и чёткий стиль руководства Василия Сергеевича такой важнейшей отраслью народного хозяйства импонировал и руководителям государства, и многочисленному персоналу ГВФ.

22 февраля 1938 года Молокову было присвоено воинское звание «комбриг», 9 февраля 1939 года – «комдив», 4 июня 1940 года, после введения в Красной армии генеральских званий и переаттестации, – звание «генерал-майор авиации».

Об участии первых Героев Советского Союза в Великой Отечественной войне, в том числе и Василия Молокова, «КС» рассказывал в номере от 8 мая этого года. Напомним только, что самый тяжёлый первый год войны он руководил ГУ ГВФ, в 1942-м в ранге уполномоченного Государственного Комитета Обороны занимался организацией воздушной трассы для перегона самолётов, получаемых по программе ленд-лиза из США, а в 1943 – 1945 годах командовал 213-й ночной бомбардировочной авиадивизией, с которой прошёл боевой путь до Кёнигсберга.

После окончания войны генерал-майора авиации Молокова назначили заместителем начальника ГУ Гидрометеослужбы при Совете Министров СССР. С 1947 года – в запасе, при этом долгое время возглавлял Высшую квалификационную комиссию при Главной инспекции ГУ ГВФ. Жил в Москве. Умер 29 декабря 1982 года. Похоронен на Кунцевском кладбище.

«Мы и не думали о своих полётах, как о каком-то геройстве. Это была наша работа, правда, очень тяжёлая и опасная. Я считал своим долгом как можно скорее помочь людям…», – так ёмко охарактеризовал дело своей жизни сам Василий Молоков.