Сквозь льды и эпохи

Светлана МАЛИНОВСКАЯ
gazeta@ks.chukotka.ru

Трудно найти в истории России корабль, судьба которого столь прочно переплелась бы с судьбой страны. Ледокол «Красин», получивший в 1917 году при спуске на воду имя «Святогор», стал не только свидетелем, но и активным участником бурных событий XX века, в том числе Великой Отечественной войны, начало которой 22 июня 1941 года судно встретило в бухте Провидения.

В начале прошлого века правительство Российской империи приняло решение выделить средства на расширение исследований и коммерческое освоение арктических морей. К концу 1915 года Совет министров разработал и принял программу создания ледокольного флота. Заказ на строительство самого мощного в мире на тот момент ледокола получила крупнейшая английская промышленная фирма «Армстронг, Митчел & Ко».

«Святогор» стал вторым арктическим ледоколом после «Ермака». Его строительство началось в феврале 1916 года, а уже в марте 1917-го ледокол прошёл ходовые испытания и 31 марта на «Святогоре» подняли Андреевский флаг.

Судьба его складывалась драматично с момента рождения. Мир был охвачен войной, а Россия ещё и революциями. Когда разразилась Гражданская война, ледокол принял участие в обороне Архангельска от войск Антанты. И оказался... на дне: чтобы не позволить кораблям противника в августе 1918 года войти в устье Северной Двины, власти Архангельска приказали затопить «Святогор» и его собрата «Микулу Селяниновича». Интервенты всё-таки захватили город, капитана «Святогора» Николая Дрейера и моряков, участвовавших в затоплении, расстреляли, а ледокол подняли и в феврале 1920 года увели в Англию.

Всего через несколько месяцев «Святогор» вновь оказался в наших водах, на сей раз в качестве арендованного корабля. Во льдах Карского моря погибал ледокольный пароход «Соловей Будимирович», на борту которого находились 85 человек, в том числе женщины и дети. 19 июня 1920 года «Святогор» и ледорез «III Интернационал» пробились к «Соловью Будимировичу» и вывели его изо льдов.

В дальнейшей судьбе ледокола определяющую роль сыграл Леонид Борисович Красин. Инженер-электрик по образованию, ставший партийным и советским государственным деятелем, дипломатом, он подписал советско-английский договор, ознаменовавший собой поворот в дипотношениях со странами Запада. Одновременно Леониду Красину удалось договориться о возвращении британским Адмиралтейством ледокола «Святогор», что и произошло в декабре 1921 года.

В 1923 – 1926 годах ледокол успешно обеспечивал ледовую проводку транспортов на Балтике, освободив однажды из ледового плена сразу 30 пароходов, затёртых льдами Финского залива в районе Соммерс-Гогланд. В 1927 году, учитывая выдающиеся заслуги Леонида Красина, Советское правительство переименовало «Святогор» в его честь, и уже под новым именем он выполнял задачи в Арктике.

Не счесть грузовых судов, которые провёл «Красин» в 1930-е годы сквозь льды. В середине этого же десятилетия на ледоколе сформировался молодёжный экипаж во главе с 30-летним капитаном Михаилом Белоусовым, и «Красин» стал настоящей школой для будущих полярных капитанов, механиков, радистов, учёных. С ледокола велись научные исследования, что позволило значительно расширить знания об Арктике.

«Красин» участвовал в спасении челюскинцев, поиске самолёта Сигизмунда Леваневского и его экипажа, совершавшего вслед за Валерием Чкаловым и Михаилом Громовым перелёт по маршруту Москва – Северный полюс – США, и многих других операциях. Более того, он послужил прототипом для создания целой серии линейных ледоколов типа «И. Сталин» (впоследствии – «Сибирь»), построенных во второй половине 1930-х годов.

В день нападения нацистской Германии на Советский Союз «Красин» стоял в бухте Провидения на Чукотке в ожидании очередной арктической навигации. С 1940 года им командовал опытный капитан Михаил Марков.

Мобилизация и вооружение ледоколов предусматривалось в планах командования флота ещё с 1930-х годов. Был разработан мобилизационный проект и для «Красина». На ледоколе должны были установить три 130-мм орудия, четыре 76,2-мм пушки Лендера и два спаренных 12,7-мм пулемёта ДШК. Но с началом войны стало ясно, что реализовать проект не удастся, а ледоколу изначально готовили совершенно особую роль…

До октября 1941 года «Красин» продолжал заниматься проводкой судов во льдах, но тяжёлая обстановка на фронте заставила принять решение о возвращении в западный сектор Арктики через Атлантику. При этом судно планировали передать в аренду США на 12 месяцев с целью возможного использования для высадки десанта в Гренландии, где располагались немецкие разведывательные и метеорологические станции.

4 ноября «Красин» вышел из бухты Провидения и 14-го, выдержав несколько штормов, пришёл в Сиэтл, где стоял ровно месяц. За это время его осмотрели американские инженеры. Решение об аренде было отменено, и 2 декабря капитан Михаил Марков получил указание от и. о. полпреда СССР в Вашингтоне Андрея Громыко следовать через Панамский канал. Непосредственно перед отходом капитан был приглашён к британскому консулу, который вручил ему секретный пакет с указанием маршрута.

Пройдя Панамский канал, 12 января 1942 года «Красин» прибыл в Балтимор, где на ледоколе был произведён текущий ремонт, установлены устройства противомагнитной защиты, а также одно 76,2-мм орудие, шесть 12,7-мм и четыре 7,62-мм пулемётов. В счёт союзных поставок «Красин» принял на борт три новых орудия, 16 пулемётов, 2 тыс. снарядов и 220 тыс. патронов. В начале марта в составе конвоя он вышел из США в направлении Великобритании и 17 марта прибыл в Глазго, где к вооружению добавили ещё два 76,2-мм орудия. Там же изготовили фундаменты и башни для новых пушек и гнёзда для 20-мм автоматов «Эрликон». В них временно установили пять крупнокалиберных пулемётов «Браунинг» и два пулемёта «Гочкис».

В Мурманск «Красин» направился 26 апреля из Рейкьявика в составе конвоя PQ-15, а 2 мая он был атакован немецкими торпедоносцами, в результате чего погибли три транспорта. На следующий день конвой вновь атаковали пять самолётов противника. В своём донесении капитан ледокола Марков так описал эти и последующие события:

«В 1.35 низко над горизонтом справа кроме беспрерывно курсирующих двух немецких разведчиков появились пять тяжёлых самолётов. Самолёты заходили строгим строем в голову конвоя. Эсминцы начали стрельбу, с опозданием открыл огонь конвой. Стрелять пришлось через суда, так как торпедоносцы шли на очень низкой высоте (около 50 м).

В 1.38 торпедированы три парохода – все головные, в том числе флагман и впереди нас идущий. В это же время вспыхнул в воздухе торпедоносец и упал в воду рядом с торпедированным им пароходом «Cape Korso». Через несколько секунд «Cape Korso», с которого ещё продолжалась стрельба по горевшему на воде самолёту, взорвался и, встав вертикально носом вверх, погрузился в море. Ледокол «Красин», идя следом за пароходом «Jutland», который, будучи торпедирован, преградил нам путь, отклонился вправо, в сторону только что взорвавшегося «Cape Korso», и, пройдя между ними, последовал дальше…

По нашим данным, из пяти торпедоносцев сбито три... Флагман «Batavon», получивший лёгкое повреждение и продолжавший держаться на плаву с небольшим дифферентом на нос, после снятия с него экипажа расстрелян тральщиками нашего эскорта.

Караван, выровняв строй, следует дальше. Ледокол «Красин» идёт головным четвёртой колонны. Немецкие самолёты-разведчики периодически показываются на горизонте, корректируя наше продвижение. Снежные заряды. Состав каравана – 22 парохода. Состав эскорта – 14 единиц.

4 мая в 1.00 снова атака противника. Из-за плохой видимости невозможно было установить число неприятельских самолётов. Стреляли все суда эскорта не по видимым самолётам, а в направлениях, из которых доносился шум моторов. Это была последняя и неудачная атака противника».

За два дня до прихода в Мурманск суда конвоя обнаружили у кромки льда немецкую подводную лодку. Головной миноносец эскорта открыл по ней огонь, а замыкающие походный ордер тральщики сбросили глубинные бомбы.

Наконец, 6 мая 1942 года 20 транспортов и 2 ледокола прибыли в Мурманск. Для «Красина» завершился сложнейший поход через два океана протяжённостью 15 309 миль.

Уже 19 июня «Красин» в составе конвоя, в который входили также ледокол «Монткальм», эсминец «Куйбышев» и четыре английских тральщика, вышел в Архангельск, а затем в Северодвинск, где должно было проходить его переоборудование.

Спустя месяц «Красин» вывел с Диксона на восток караван из восьми транспортов – приказ об этом лично отдал начальник Главсевморпути Иван Папанин из-за опасения атаки порта тяжёлым немецким крейсером «Адмирал Шеер». И действительно, 20 августа на советских судах, стоявших в этот момент к северу от острова Кравкова, увидели самолёт-разведчик с немецкого корабля. К счастью, пилот не смог их разглядеть из-за густого тумана. На следующий день туман вновь спас уже в районе острова Белуха. Самолёт появлялся ещё несколько раз, но из-за погодных условий обнаружить конвой так и не смог, а 25 августа потерпел аварию.

Ещё одним опасным и сложным заданием для «Красина» стал вывод в октябре 1942 года из Карского моря в Белое 42 судов, в том числе 9 транспортов, которые должны были перейти на Дальний Восток, но не смогли этого сделать из-за тяжёлой ледовой обстановки. Ещё до 30 кораблей и судов было выведено из Карского моря к острову Колгуев в ноябре. От Колгуева путь лежал в Двинский залив, и 6 декабря «Красин» вместе с прославленным ледорезом «Ф. Литке» (в годы войны – СКР-18) привели в Двинский залив последний конвой. Операция не обошлась без потерь (в частности, подорвался на мине и затонул пароход «Щорс», получил повреждения ледокол «Микоян»), но задача спасения судов была решена. И огромную роль сыграл в этом именно «Красин».

Вскоре он вновь громко заявил о себе, только уже на востоке. Как и ряд других ледоколов, в 1943 году «Красин» был передан в состав Тихоокеанского флота. Прибыв осенью во Владивосток, корабль фактически совершил кругосветное плавание, продлившееся 885 суток. 16 участников перехода были отмечены боевыми наградами. Иван Папанин написал после войны в мемуарах: «Переход «Красина» прибавил новую яркую главу к биографии этого прославленного ледокола».

Зимой – весной 1943 – 1944 годов «Красин» вместе с ледоколом «Микоян» работал в проливе Лаперуза на проводке судов в Советскую Гавань, бухты Нагаево и Ванина, а затем – в Охотском море, участвуя в спасении пароходов «Белоруссия», «Маныч» и «Мста».

В сентябре 1945 года «Красин» был разоружён во Владивостоке. Для ледокола, находившегося в строю уже почти 30 лет, как и для всей страны, начался мирный созидательный труд.

До начала 1950-х годов «Красин» работал на трассе Севморпути без существенных перестроек и модернизации. К этому времени стала ощущаться острая нехватка арктических линейных ледоколов. В создавшейся ситуации было решено пойти на капитальный ремонт ледокола в ГДР. Речь шла о почти полной реконструкции корабля. Старую энергетическую установку заменили новой, смонтировали современную по архитектуре и планировке надстройку и одну трубу вместо двух, на корме оборудовали вертолётную площадку и сделали вырез для буксировки судов вплотную. Внешний вид ледокола изменился почти до неузнаваемости.

В 1960 году «Красин» вновь вступил в строй и сразу же был направлен на проводку судов по трассе Севморпути, где проработал более 10 лет. В октябре 1971 года ледокол вернулся из своей последней арктической навигации, отработав в Арктике, на Балтике и Дальнем Востоке 54 года.

В 1972 году «Красин» передали Министерству геологии СССР, и он продолжил работу в Баренцевом, Гренландском морях, а также на Шпицбергене. В конце 1980-х годов судно было выведено из эксплуатации.

На счету «Красина» – множество спасённых судов и жизней людей, но в лихие 90-е годы прошлого века он сам нуждался в помощи. Легендарный корабль остался в России, однако владельцы не могли добиться финансирования, необходимого для его сохранения. Ледокол тихо умирал.

Для защиты «Красина» от попыток продажи за границу и сохранения в качестве исторической реликвии даже был организован Общественный комитет. Неравнодушные люди вновь и вновь поднимали вопрос о поиске организации, способной вдохнуть в ледокол новую жизнь. И такая организация нашлась в Калининграде.

В 2004 году после многочисленных переговоров было принято решение о передаче ледокола «Красин» на баланс Музея Мирового океана Министерства культуры РФ, который уже обладал опытом сохранения исторических судов и формировал в Калининграде единственную в России Набережную исторического флота.

В настоящее время ледокол является филиалом Музея Мирового океана, место его стоянки – Санкт-Петербург, набережная Лейтенанта Шмидта (у Горного института). Сейчас «Красин» единственный корабль – участник арктических сражений Второй мировой и Великой Отечественной войн, сохраняющий класс Российского морского регистра судоходства. Это уникальный живой музей, в фондах которого хранятся подлинные карты и чертежи ледокола, документы и фотографии, посвящённые истории корабля и ледокольного флота России.